Александр Сивинских - Зверь с той стороны

Звонок Большого Дядьки застал меня в спортзале, где я в поте лица боролся за ги-пертрофию торакса. Проще говоря, железо тягал. Трубку мне любезно принесла мадам Анжелика, владелица зала, тренер соревнующихся атлетов и просто красивая женщина.

Не стоит думать, что я такая уж крупная величина в этом зале, раз у меня сама хо-зяйка на побегушках. Где там! Всего каких-то девяносто килограммов с незначительным довеском. Для моих классических шести футов роста – почти середнячок. А доставка «Моторолы» в белые рученьки имела под собою иное основание, нежели так называемый «соревновательный вес». Если быть более точным, то основанием служили некоторые моменты нашего с Анжеликой совместного прошлого. Не самые для меня безразличные. Для неё, кажется, тоже.

– Лодырь, – сказала она, окидывая уничижительным взглядом штангу и мечта-тельно добавила: – Вздрючить бы тебя по-настоящему! На, говори.

Дамский перламутровый мобильник в руке Анжелики казался игрушечным. Женщина она хоть и стройная, но крупная. А видели бы вы её торакс!!!

– Слушаю вас внимательно, – сказал я в «Моторолу» эдак солидно – даже не гор-лом, а грудью – и подмигнул Анжелике.

– Филипп, дружище! – радостно зарокотала трубка голосом Большого Дядьки, – вот вы где! Чрезвычайно рад слышать ваш бодрый голос. Скажите, не могли бы вы за-глянуть сегодня ко мне в контору? После тренировки, разумеется.

– Буду, – коротко ответствовал я.

– Ах, как славно! Тогда до встречи. Надеюсь, я вас не очень побеспокоил.

– Нимало, – сказал я и изобразил шарканье ножкой. Но Большой Дядька уже от-ключился.

Анжелика ухмыльнулась.

– Премного благодарен за вашу любезность, – сказал я, возвращая ей трубку. – С меня шоколадка.

– Издеваешься? – Она грозно нахмурила брови. – Ты бы ещё торт пообещал. Мас-ляный.

– Я? Издеваюсь?! Да боже упаси! Как можно? – вполне натурально огорчился я. Между нами говоря, догадка её была абсолютно верной. Однако знать ей об этом вовсе незачем. – Всего лишь проверяю реакцию. И, знаешь, результатами проверки весьма удовлетворён. Да что там – восхищён! Пока ты столь тверда в диете, и твоей изумитель-ной фигурке ничего не грозит, я счастлив. Обожаю совершенство в женских силуэтах… – Я сменил тон с воркующего на деловой: – Тогда килограмм сухофруктов?

– Два, дорогой мой эстет. И не сухофруктов, а бананов. И непременно «Dole». Ещё лучше целый ананас. В нём содержится фермент бромелин, сжигающий жир.

Вот какая она, наша Анжелика! Даже фрукты подбирает по степени полезности. Потому-то я с нею и расстался в свое время. А может, это она меня бросила?

– Скажи, Анжел, – спросил я с невинным выражением и талантливой имитацией кавказского акцента, – отчего это «ананас» пишется слитно, а «мы её» – раздельно?

– Фу, дурак какой! – сказала она. Впрочем, не без игривости. И добавила: – Учти, дуракам в моём зале не место.

– Как это изумительно верно! – воскликнул я, преклоняя колено, блестя глазами и ловя её кисть для поцелуя. – Без дураков здесь так уютно и спокойно. Но не спасут ли меня два ананаса?

Она пожала тренированным плечиком:

– От глупости вряд ли.

Я приуныл.

– Хорошо, неси, – смилостивилась она. – На следующую же тренировку. Иначе можешь не появляться.

И ушла, поводя крутыми мускулистыми бедрами, что было замечательно видно сквозь тонкие брючки. Я сделал ей пальчиками «бай-бай».

Милочка, забросив ножку на ножку, растопырив пальчики, любовалась свежень-ким лаком на ногтях. Пузырёк с лаком стоял тут же, возле невиданного мною до сего дня навороченного ноутбука «Тошиба». Стоимостью приблизительно… ой, страшно предста-вить! И это притом, что сам Большой Дядька разъезжает по делам на списанном из ка-кой-то провинциальной больнички микроавтобусе «УАЗ». Модификации, ласково обзы-ваемой в народе «Ульянкой» или «буханкой». Списали «Ульянку» после верной двадца-тилетней службы «Скорой помощью». По причине морального старения и физического состояния, несовместимого с требованиями автоинспекции. Если хотите знать мое ис-креннее мнение, место ей на свалке.