15.11.2024г.
Зонт.
Он занимает своё место на журнальном столике в прихожей, рядом со старым, давно не работающим телефоном. Таким же древним, как и он сам,
серого мышиного цвета, неизвестного года выпуска.
Ещё не складывающимся, как его автоматические собратья. С кривой, как крючок, ручкой в цвет самого материала, которым он был покрыт. При этом вполне добротный зонт.
Мамин зонт. А если быть поточнее, то наш с мамой зонт.
В далёком детстве я обожал прятаться под сенью этого тогда ещё крупного для меня предмета.
Мама игриво, с припевом, накрывала нас обоих большим покрывалом, и получался домик, или если хотите шалаш.
В щёлочку между краями я наблюдал за её действиями, забравшись под него с ногами. А мама занималась своими делами, с прищуром поглядывая изредка в мою сторону, убираясь в комнате или занимаясь другим делом.
А основных дел у неё было два. Одно: кроить или шить что-либо на швейной машинке, или печатать на «Стрекозе», как мы называли её печатную машинку.
Надоев высиживать в засаде я неожиданно, как мне это казалось, выскакивал из своего укрытия и бросался к ней на колени.
Мама откладывала своё дело и, обняв меня, начинала зацеловывать.
Я выкручивался как уж и громко смеялся, на что она отвечала своим весёлым и задорным смехом.
Далее я усаживался на стул напротив неё, за наш большущий стол, и, уперев подбородок в ладони, смотрел на неё.
Маме нравилось, когда я так делал. А мне и в правду нравилось смотреть на неё бесконечно долго.
Она светилась, облепленная зайчиками солнечного света, постоянно поправляя непослушный локон волос со своего немного нахмуренного лба, при этом, ничуть не возмущаясь небольшому неудобству.