Наталия Антонова - Зимняя месть

© Антонова Н.Н., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

За окном рождественская картинка – всё засыпало снегом. Деревья все в инее, точно коралловый лес. По небу плывут густые толстенные облака, а в ослепительно-голубых просветах сияет ярко-золотое солнце. И падают огромные хлопья снега, похожие на лепестки белых роз, точно их задумчиво роняет с небес белый-белый ангел.

И так тихо… Даже приглушённый гул автомобилей похож скорее на полусонное бормотание шмелей.

После того как Морис уехал на католическое Рождество домой, Мирослава осталась домовничать вдвоём с котом Доном.

И коттедж, особенно по ночам, стал казаться ей огромным, как замок в какой-нибудь шотландской глубинке. Она гнала прочь непрошенные грустные мысли.

А тут ещё позвонил Морис и попросил разрешения задержаться ещё ненадолго дома. Мирослава сказала ему тогда:

– Да, конечно, тем более работы сейчас нет.

– Вы скучаете без меня? – спросил он, и ей показалось, что в его голосе проскользнула надежда на утвердительный ответ и, может быть, лёгкая грусть.

Но она ответила:

– Нет, – вложив в голос гораздо больше весёлости, чем следовало бы.

– Ну, тогда ладно, – пробормотал он и отключился.

Мирослава посмотрела на кота.

– Что, мой королевич, Новый год мы с тобой будем встречать вдвоём.

Дон не возражал. Для него главное, чтобы хозяйке было хорошо. Вот только ему показалось, что глаза у неё невесёлые… Он потеснее прижался к ней всем телом и тихо замурлыкал, стараясь передать ей тепло не только своего покрытого мягкой длинной шёрсткой тела, но и маленького, крепко любящего сердца.

29 декабря поздно вечером, почти ночью, нагрянул Шура. Сказать, что Мирослава удивилась, было бы не сказать ничего.

– Представляешь, – начал он прямо с порога, – у меня выходные аж до третьего января!

– Да ты что?! – не поверила она.

– Я и сам с трудом верю! Сколько себя помню, такого чуда ни разу не случалось. Но ведь я два года в отпуске вообще не был, – добавил он.

– Бедный мой Шура. – Она обняла его. И снег на его куртке начал таять, а заодно промокла и её наброшенная на плечи кофта.

– Иди в дом! – сказал он. – А то простудишься. Морис приедет и прибьёт меня.

– Ты его так боишься? – засомневалась Мирослава.

– Опасаюсь, – улыбнулся Шура.

– Морис приедет ещё не скоро, – проговорила она быстро, тщетно скрывая грусть.

– Как так?

Она пожала плечами.

«Теперь уж я его прибью, как только он приедет», – сердито подумал Шура.

Мирослава поднялась на крыльцо и стала с удивлением наблюдать, как Наполеонов достаёт из багажника многочисленные пакеты, как видно, тяжёлые. Всё это он начал таскать в дом.

– Шура! Что это? – изумлённо спросила она.

– Продукты, – проворчал Наполеонов сердито, – у тебя-то, наверное, холодильник пустой.

– Ну, не совсем.

– Ага. Отварная курица для кота, ряженка и яблоки для тебя. А для меня кукиш, даже без масла.

Она рассмеялась. А потом сказала:

– Шура, если ты думаешь, что я стану что-то готовить из той прорвы продуктов, что ты привёз, – она махнула рукой на пакеты, – то ты ошибаешься.

– Ничего я не ошибаюсь. Знаю, что от тебя не дождёшься! – проворчал он.

– Тогда кого ты собираешься поставить возле плиты?

– Коня в пальто!

– О! Ты ещё и коня притащил, – усмехнулась она.

Шура снова пошёл к машине и полез в салон. Оттуда он вытащил большую корзину и потащил её в дом.

– А что там? – спросила Мирослава. Но Наполеонов не удостоил её ответом.

– Шур, а ты надолго ко мне? – осторожно спросила она.

– Сказано же тебе, что на работу мне 3 января. Вот и считай.

– А как же Софья Марковна?! Ты что, её одну собрался на Новый год оставить?

– Как же, оставишь её! Это она единственного ребёнка, – Шура сокрушённо покачал головой, – одного кинула.

– В смысле кинула? – ничего не поняла Мирослава.

– В смысле, что твоя любимая Софья Марковна, мать моя разлюбезная, укатила встречать Новый год в Питер. – Наполеонов сделал вид, что собирается заплакать.