Юлия Гауф - Жестокая любовь

- Ты мое чудо! Солнышко мое!

Я придерживала свою трехмесячную дочь на руках, и с умилением наблюдала, как она пыталась опереться маленькими ножками об пол.

- Всего три месяца, и уже так выросла.

- Все налюбоваться не можешь? – подмигнула мне Катька. – Красивая девчонка, одобряю! Кстати, ты видела?

Подруга крутит телефоном, привлекая внимание Поли. А у меня дежавю.

Недоброе предчувствие. Год назад все тоже началось с того, что Катя передо мной смартфоном вертела… год назад…

- Год прошел. Боже мой, ровно год, - я передала дочь на руки лучшей подруги, и взяла телефон, на дисплее высвечивалась страничка с новостным пабликом нашего родного городка.

Из которого мы обе, к слову, тоже уехали ровно год назад.

И мамы не стало в этот день, а я обо всем забыла, воркуя над малышкой.

«… эта трагедия стала большим ударом для всего города. Ровно год назад хлопок газа унес сто семнадцать жизней наших сограждан. Мы должны помнить о всех них, помнить, и молиться. Там, на небесах, все те, кто погиб, стали ангелами, и защищают нас.

Но мы не должны забывать и о двух юных девушках, чьи тела так и не были обнаружены – Екатерине Воронцовой и Веронике Гарай не довелось повзрослеть, и узнать, как жесток и непригляден бывает наш мир. Но эти два херувима, без сомнений, наблюдают сейчас за нами с небес…»

- Неприятно, да? – скривилась подруга. – Нас мертвыми считают. Может, пора…

- Нет, Кать. Не пора. Я ведь не заставляю тебя прятаться со мной, но для меня быть мертвой оказалось гораздо проще.

- Тогда и я побуду пока херувимом, когда еще доведется, - подмигнула она мне. – А вообще, Вер, день сегодня жуткий. Смотри, даже небо плачет.

- Это Питер.

Не думаю, что небо рыдает по моей маме. Или по погибшим от взрыва в доме, где я жила, и куда только чудом не пошла, решив спрятаться у подруги. А ведь не отойди я тогда на те пару шагов, которые успела сделать, не было бы в моей жизни Полины. Завалило бы, дом сложился за моей спиной, как сделанный из карт.

Как бы ни было это ужасно, эгоистично, но трагедией я воспользовалась, и начала новую жизнь.

А когда узнала, что жду Полю, когда поняла, что те несколько ночей с этим мерзавцем не остались без последствий, тогда я и поняла, что все не зря.

***************

Год назад

Всего десяток шагов, пройденных в слепой уверенности, что жизнь наладится. Ведь я так решила, решила впервые быть сильной, и жить так, чтобы и себе доказать, и всему миру, что Влад ничего не стоит.

Просто эпизод в моей жизни. Никто, даже меньше, чем никто!

Разлюблю его, вырву из сердца, это легко будет сделать, ведь любовь – другая грань ненависти, а ненависть к нему во мне сильна, она кипит, она взрывается, требуя крови.

- Паспорт забыла, - вспомнила, остановилась, и в следующее мгновение упала на раскаленную от жары, чуть влажную, и усыпанную мелким щебнем землю. Меня волочет, тащит вперед, в лицо впиваются мелкие камни, и я ничего не слышу. Лишь мерзкий звон в ушах, но ни дуновения ветра, ни пения птиц, ни, даже, извечного городского шума. Ничего!

Что произошло? Я не понимаю, ничего не понимаю!

Уперлась руками в землю, а лбом в грязный ствол дерева, к которому меня оттащило, и спустя пять минут, а по ощущениям, спустя целую вечность, я смогла обернуться.

Множество людей вокруг, все одеты разношерстно: в халатах и тапочках, в платьях, в деловых костюмах, в трениках, и вся эта толпа собралась нестройным полукругом рядом с безобразным каменным мусором, чадящим, как адово пекло.

Это же мой дом!

Мой дом, которого больше нет…

***

- Вот, что я про Влада нашла, - Катя снова протягивает мне смартфон, а я уже искренне его ненавижу, от того и смеюсь, радуя Польку.

Дочка любит, когда я ей улыбаюсь, когда веселюсь, пусть и через силу. Когда я радуюсь, радуется и она. И наоборот, ее улыбка делает меня самой счастливой, и заставляет, пусть и на миг, забыть обо всем плохом, что случилось в моей жизни. Я ужасная мать, ничего не понимающая в воспитании детей, но уж веселье свое я дочери подарить сумею.