Яна Вознюк - Женские крылья. Главные правила предназначения женщины

Редактор Диля Нурулловна Рамазанова

© Яна Вознюк, 2023

ISBN 978-5-0059-7199-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Над дверью в операционную горит свет. «Не входить. Идет операция». Медицинский персонал собирается провести кесарево сечение роженице. Тишину и негромкие переговоры нарушает анестезиолог:

– Борисенко, руку!

Резкое обращение будоражит роженицу Нину Борисенко. Лежа на операционном столе, она вдруг вспоминает угрозы врачей о том, что Нине нужно писать завещание, потому что имея в анамнезе миому матки, она вряд ли выживет во время родов, либо останется кто-то один: либо ребенок, либо его мать.

Нина протягивает руку. Врач быстрыми движениями обрабатывает спиртом место для ввода иглы, обращается к пациентке, чтобы понимать, когда та уйдет в сон:

– Это первый ребенок?

– Нет.

– Кто еще есть?

– Сын Андрей. И дочь Света.

– Получается на подходе третий?

– Получается да…

– Сколько уже детям?

Нина хочет ответить, но всхлипывает от укола. Анестезиолог вводит наркоз. Нина понимает, что скоро провалится в сон и больше от нее ничего не зависит. Проснется ли она? Выживет ли ребенок?

– Так сколько уже им? – повторяет вопрос врач.

– Сыну семнадцать. А дочери… Дочери… Пятнадцать.

Нина сама удивляется, что с трудом вспоминает возраст Светы. Все дело в наркозе, распространяющемся по венам мгновенно.

– Совсем уже взрослые ребята, – продолжает бодрый голос врача. – Дочка, наверняка, сестренку просит?

– Да.

– А сын братишку?

Нина слабо улыбается, уже теряя нить разговора.

– А ты кого хочешь? – проверяет внимание пациентки врач.

Нина не отвечает.

– Мальчика? Девочку? – словно из толщи воды слышится последний вопрос анестезиолога.

– Я… – не успевает ответить Нина и проваливается в сон.

Последнее, что Нина видит, это тускнеющий свет от ламп над операционным столом. А дальше темнота.

Нина проснулась в реанимации. Любое малейшее движение отзывалось жуткой болью в теле. Особенно остро болели голова и живот. В момент родов состояние пациентки резко ухудшилось. Все время, пока Нина была без сознания, врачи боролись за ее жизнь. Старания врачей увенчались успехом, Андрей и Света не остались сиротами.

Первый вопрос, который Нина задала врачам, что с ребенком? Жив ли он?

– Жива, – немногословно ответили ей.

– Девочка, – улыбнулась Нина.

Врачи тогда отвели взгляд и больше ничего не добавили. Нина была еще слишком слаба.

Был июль. Стояли жаркие, самые желанные всеми нижнекамцами дни и ночи. В окно заманчиво светило солнце. До палаты из открытой форточки долетал сухой, теплый аромат лета, пронизанного нотками цветов, деревьев, что росли поблизости, и скошенной травы. За территорией больницы следили исправно. Нина вслушивалась в суету горожан, спешащих по своим делам мимо больницы, точно муравьи. Гудки, рев моторов, детский смех. Она тешила себя надеждой, что в скором времени возьмет на руки новорожденную дочь, выпишется из больницы и вновь встанет в ряды обычных жителей Нижнекамска. Жизнь ее захватит в водоворот пеленок, распашонок, пустышек и погремушек. Ведь так уже было не раз. Нина – опытная мать. Все у нее получится и в третий раз.

Долгожданный миг наступил. Нине принесли дочь на первое кормление. Осторожно положили рядом. Мать преисполнилась радости. Рядом с ней сопит чудо в пеленке – ее доченька.

– Какая же ты крохотная, радость моя! Неужели и Светка с Андреем были такими же? Сколько лет прошло с их рождения, видимо я и подзабыла.

Глаза девочки были сомкнуты, однако, спокойное лицо девочки озарила улыбка. «Может ей снится молоко? А может она услышала знакомый голос сквозь сон?» – гадала Нина. Первое кормление, хоть и с непривычки, прошло хорошо. Девочку унесли. С кипой документов в руках, зашла врач, сопровождавшая беременность и роды. Женщина резкая и немногословная.

– Покормили? – строго спросила она.

Нина кивнула. Все внутри нее похолодело. Нина не могла понять, то ли акушер-гинеколог пугала ее, то ли вызывала уважение. А может и то, и другое.