← К описанию

Наталья Будянская - Женщина не прощает

Настя – дружина бізнес-магната, цілком задоволена собою і своїм життям. Але в її казці починається чорна смуга. Чоловіка звинувачують у причетності до смерті трьох людей, що працювали на будівництві нового об’єкта. Вадим запевняє, що все це – нещасні випадки і хтось хоче зруйнувати його бізнес. Жертвою жорстокої помсти стає і Настя: їй підсипають отруту, і лише дивом вона залишається живою. Чоловік благає її триматися подалі від подій. Але Настя починає власне розслідування і дещо дізнається про минуле коханого. Усі ці роки Вадим приховував від неї те, що тепер може знищити їх обох…

***

Мне не хватает воздуха. Я открываю рот, выдуваю клочьями густой пар, но полноценно вдохнуть не удается. Словно попала в капкан, грудь сдавило, выбраться не могу. Внутри все жжет огнем. Так бывает в преддверии катастрофы. Взгляд цепляется за обрывки запоздалых листьев, дрожащих на ветру, мимолетные солнечные блики, остывшее небо, надутые сизые облака. За пустые мелочи, абсолютно не значимые в этот момент.

Моя жизнь несется в пропасть, а я разглядываю тучные фигуры на небе. Может, это признаки шизофрении? Наверное, так бывает, когда судьба совершает кульбит, переворачивая с ног на голову всю жизнь, а ты совершенно к этому не готова. В эти моменты вспоминаются старые фотографии в альбоме, наклеенные маминой рукой, вкус лимонада, запах скошенного сена, босоногое детство, первая заноза в пятке, теплая вода в луже, вкус тыквенной запеканки, руки в шелковице. Вселенская чушь, не похожая на философское подведение итогов жизни.

Скрип старых тюремных ворот разрезал тишину морозного утра. Я вздрогнула и уткнулась взглядом в полицейскую фуражку.

– Ковригина? У вас пятнадцать минут на свидание с заключенным.

Воздух застрял в горле льдиной, царапал осколками гортань. Я нервно кивнула и покорно шагнула вперед. Все потеряло смысл, стало ненужным. Как будто последние капли чего-то живого и важного стекли в подошвы сапог. Я умерла. Прежняя Настя умерла. Шесть месяцев назад я сама это затеяла и влезла куда не просили. Любопытство – мой грех, за который пришлось заплатить самую высокую цену. А началось все на празднике, посвященном седьмой годовщине нашей свадьбы. Когда кто-то из гостей решил меня отравить…

* * *

Май в том году пугал даже видавших виды воробьев хаотичными приступами снега. Не верилось, что на календаре конец весны: на обочинах серели сугробы, а термометр упорно показывал плюс пять. Пуховики прочно обосновались в гардеробе и, гневно сверкая примерзшими кнопками, не собирались сдавать свои позиции. Казалось, что природное недоразумение продлится до середины лета, как расплата за озоновые дыры и пагубное пренебрежение к экологии.

Женщины старались без надобности на улицу не высовываться, заедали стресс шоколадным фондю, топили мед, жгли камины, пекли дрожжевые пироги по бабушкиным рецептам и примеряли на себя роли жен полярников.

В один из таких сумрачных дней, когда небо возмущенно фыркало холодным дождем, я отправилась выбирать ресторан для празднования нашей годовщины. Скользкие дороги способствовали медленному трафику, адским пробкам и сгоранию нервных клеток. Удачно припарковавшись возле «Прованса», я подняла повыше воротник и, перепрыгивая лужи, забежала вовнутрь.

– Неласковая весна, да?

Погруженная в изучение списка предложенных блюд, я не сразу отреагировала на реплику мужчины за соседним столиком. Я вообще не поняла, что вопрос адресовался мне. Мы с администратором обсуждали, в котором часу следует подавать телятину в клюквенном соусе, и вдруг пожилой мужчина с тростью решил вмешаться в наш разговор.

– Простите, вы мне?

Я выпрямилась на стуле. Бестактность, равно как и человеческая глупость, сильно портила мою картинку мира. Мужчина отложил в сторону газету и сделал широкий жест, приглашая присесть за его столик. Я посмотрела на администратора, тот спрятал глаза. Наглость незнакомца била все рекорды. Хотелось ответить грубостью, но я сдержалась.

Следующая страница