Светлана Весельева - Земля забытых фантазий

Как могла прийти в голову мысль расположить густонаселённый мир на спинах китов? Такое впечатление, что Создатель намеренно изобрёл трудность вселенского масштаба, чтобы посмотреть, как местное население будет выкручиваться.

А если киты разнополые? Создатель думал о той опасности, которой он подвергает своё творение в этом случае? Знает ли Создатель, что кусок плоской суши, медленно плывущий на трёх китах через Вселенную, просто невозможен? Этот кусок антинаучен и опровергает все придуманные и даже открытые законы природы. Киты ведь должны жить в воде, а не в звёздной черноте неизвестно какой протяжённости.

Да ладно ещё, если бы Создатель изволил оставить достоверную летопись с картинками. Чтобы было понятно, что мир сотворён так-то и так-то. Тогда бы не пришлось вести научные споры о ненаучном сотворении мира. То, что в результате сотворения получилось, было похоже на черновик или детский рисунок. Как будто Создатель, отвлёкшись от чего-то важного, просто намалевал этот мир на полях страницы и забыл о его существовании. Я дал вам жизнь, так извольте радоваться. И отстаньте от меня! Разбирайтесь с этим как хотите.

Разбираться пришлось господину Догаде – главному академику Всенаучной Академии Тридевятого царства. Заниматься подобной бессмысленной ерундой весело и интересно в молодом возрасте, когда мозг требует открытий, а тело легко на подъём. Догада был уже немолод. Его устраивало тихое житьё в свечении славы и всеобщего уважения. Он поднялся на самый верх в научной карьере и совершенно обоснованно хотел пожинать плоды. Плоды выглядели как светлый резной терем в заповедном лесу с бревенчатой банькой и собственным лесным озером.

Закинешь в озеро удочку на светлой зорьке, закроешь глаза и погружаешься в птичий перезвон, запахи травы и солнечное свечение, ласково гладящее кожу на щеках. Большая рыбина бьёт хвостом по воде, разгоняя круги на зеркальной глади. Квакает лягушка. Очень возможно царского происхождения. Иногда приплывает водяной посплетничать о городской жизни. Догада мог часами сидеть возле зелёной, отражающей лес, воды и медитативно пялиться на полёт стрекозы. Он с головой окунался в удивительное и несвойственное ему чувство обожания всего живого.

В конце концов, он потратил лучшие годы на развитие науки Земса и Тридевятого царства, в частности. Пора бы уже благодарному Земсу платить по счетам, пока Догаду окончательно не скрутил ревматизм. Земс платить не торопился.

Поэтому Догада, как ошалевший лосось, пробирался через встречное течение людского потока в свой кабинет. Угораздило его забыть там план выступления. Без плана Догада выступать не решался. Боялся, что память принародно опозорит его. Такое уже случалось и Догада очень старался забыть тот инцидент. Но проклятущая память его упорно помнила и подсовывала Догаде перед каждым выступлением.

Людской поток двигался в сторону конференц-зала. Неужели им всем так интересно на чём держится Земс и существуют ли на самом деле боги? Что эти знания принципиально изменят в их жизнях? Если бы Догада был Создателем, то…

«Простите, профессор!» – извинился налетевший на Догаду студент. Профессор холодно кивнул. О чём это он? Ах да! Если бы Догада был Создателем, он послал бы этот мир к чертям собачьим со всей его суетой! Очевидно, что Создатель так и сделал. Мысль о том, что Создатель не так уж и глуп, если пришёл к тому же решению, что и Догада, немного успокоила профессора.

Всенаучная Академия многоэтажно высилась в центре Вечнограда – столицы Тридевятого Царства. Это было большое белокаменное здание, парадным фасадом выходящее на Дворцовую площадь. Академия считалась самым престижным учебным заведением в царстве. В этих стенах учились даже иностранные студенты из дружественных (и не очень) стран.

Самые великие открытия делались именно в стенах Академии. Если открытие не тянуло на статус «великое», то он (статус) обычно присваивался путём единогласного голосования. Мелких открытий в Академии не делали.