Николай Лелюк - Земля – Харриот: билет в один конец
© Николай Лелюк, 2018
ISBN 978-5-4493-2110-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ОТ АВТОРА
Здравствуй, дорогой читатель!
Благодарю Тебя за то, что делаешь возможным написанное здесь, в этой книге. Я считаю, что мысль есть некая форма материального бытия, пусть она и тонко организованная, но многогранная, глубокая и сильная субстанция. Я очень рад, что у Тебя нашлось время для прочтения этой истории, ведь именно благодаря читателю книга обретает новую жизнь в его воображении.
Однажды в моей голове родились мысленные образы, которые я записал. Хорошо ли, плохо у меня получилось – решать будет каждый прочитавший сам, сколько людей – столько мнений. Однако во многом реалистичность и красочность записанной истории зависит теперь именно от вас – читающих.
Информация не может существовать без своего носителя, а книга – это одна из форм ее приблизительной передачи. Приблизительной потому, что значения слов и фраз разными людьми могут трактоваться по-разному. Автор лишь дает направления, выписывает некий информационный каркас, но значительную роль в деле оживления или, скорее, перерождения книги и ее нового осмысления играет воображение читателя. Ведь именно в его голове рождаются новые мысленные образы. Следовательно, все, что вы читаете – происходит на самом деле в тот самый миг, когда вы облекаете прочтенный текст в мыслеформы.
В этой книге речь пойдет о том, как люди сначала создали себе проблему уничтожения родной планеты, а затем решили спасти человечество путем колонизации далеких потенциально пригодных для жизни планет, которые находятся в зонах обитаемости сходных по составу и активности звездных систем. Но подробнее об этом – дальше.
Желаю приятного прочтения.
ГЛАВА I. НЕ ДОБРОЕ УТРО
«Какое все-таки восхитительно паршивое утро», – поспешил заметить я, лениво поднимая голову с подушки. Через грязное окно вдалеке виднелись старые закоптившиеся трубы завода города Че, ежедневно выпускавшего в атмосферу тонны мерзопакостных газов и токсинов, отравляющих всю окружающую действительность. Оттого окна постоянно были серые с грязевыми подтеками и редко открывались для проветривания крохотной комнатки, в которой я обитал, ибо проку в этом все равно никакого не было, ведь в комнате я находился меньшую часть своей жизни.
Все свободное ото сна время уходило на основную работу, подработку разного рода и на встречи с друзьями и знакомыми, поэтому мое ночное обиталище не отличалось гостеприимством и образцово-показательной чистотой. Но изредка в мою душную, бедно обставленную комодом для белья, кроватью и табуретом комнатенку через всю эту испускаемую заводами пакость все же пробивались утренние солнечные лучи. Но сегодняшним утром солнце вообще похоже забыло, что стоит появиться на небе в этой унылой местности, а может, просто ушло на выходной или туда, где без лишнего труда его лучи могли бы ласкать песчаные пляжи, озерные глади, многочисленных представителей флоры и фауны… И вместо него на улице моросил мелкий грязный дождь, который совместно с расстроенным небом довершал и без того мрачную картину моего не доброго утра.
Каждые новые сутки в городе Че, процветавшем в основном благодаря работе металлургического и химического производства, в самом его центре меня ожидало мое рабочее место, на площадке машинно-декорационного цеха местного «Камерного театра», где я имел честь служить машинистом сцены вот уже полтора года.
Помимо театра я не брезговал любой подработкой, будь то строительство и ремонт, работа грузчиком или дворником, поваром или барменом… Перед тем как устроиться в театр города Че, после девятого класса поселковой школы я уехал от своей многочисленной семьи в один из мегаполисов страны, там поступил в строительный техникум, окончил его, прошел срочную службу в армии, где приобрел специальность батальонного повара, вернувшись на гражданку, покатался по разным городам нашей необъятной родины, где приобретал навыки разных ремесел… а дальше – камерный театр города Че. Связь с семьей я поддерживал регулярно: навещал мать и отца, встречался с братьями, которых у меня было трое, и четырьмя сестрами. Все они были старше меня, и многие уже жили обособленно, но все унаследовали от родителей регулярную плодовитость, поэтому в доме отца и матери всегда был «детский сад», и «цветы жизни» продолжали приживаться и укореняться в этом саду. Поэтому я был счастлив обрести самостоятельную жизнь в большом городе.