Лана Морриган - Зайка на шпильках и серый волк

— До сих пор не верю, что я поддалась на твои уговоры, — я первая вышла из автобуса, запахивая полы пальто и наматывая шарф.

Мама следом резво соскочила с подножки.

— Ирочка, разве я могу пожелать тебе плохого? — подхватила меня под руку и потащила по тротуару. 

— Ты и в прошлый раз так говорила, когда водила меня чистить ауру. Я бы с большим удовольствием эти деньги потратила на чистку лица. 

Мама вскинула густо накрашенные брови.

— А скажешь, не помогло?! — спросила она с претензией. 

— Не знаю, — я пожала плечами, — как по мне, у меня наичистейшая аура. Я даже Михалевского не убила, когда он мне чуть не покалечил Васю, — не вовремя вспомнила о бывшем и его пьяных выходках. 

— А вот тут ты зря. Надо было ему оторвать все выпирающее на теле, — достаточно одного упоминания о моем бывшем муже, и мама заводилась. — Как его еще земля носит, — ворчала, не забывая тащить меня вдоль домов. 

— Не знаю, — ответила я отрешенно. — И не таких носит.

Меня с силой дернули за руку.

— Ты опять его защищаешь?

— Нет, я всего лишь говорю правду, — мама грозно раздула ноздри, а я поспешила оправдаться: — Вспомни парня из соседнего подъезда, — быстро переключила внимание негодующей женщины на другой раздражитель. 

— О-о-о, я бы его собственными руками, — она отпустила мой локоть и сложила наманикюренные пальчики в круг, — придушила. Но нельзя. 

— Почему? — поинтересовалась я. 

— Потому что я девочка, а девочки в любом возрасте и весе, — родительница многозначительно стрельнула в мою сторону глазищами, — должны оставаться девочками. Нам сюда, — дернула массивную дверь на себя. 

— Лойко. Всё от приворота до драконов. Недорого! — я прочла надпись на покосившейся табличке. — Мам, тут обещают продать дракона, ты понимаешь, что это значит? — заглянула в дверной проем. 

В темноте проглядывал женский силуэт на полусогнутых ногах. Он покачнулся, крякнул и заговорил приятным голосом:

— Не могли бы вы придержать дверь? Большое спасибо, — девушка вышла на свет. 

— Да не за что, — мама проводила взглядом сгорбленную под тяжестью рюкзака фигурку. — Ирочка, тебе бы тоже не мешало заняться спортом. 

— Да, мама, — я закатила глаза и вошла. — Куда теперь? — щурилась, силясь рассмотреть что-то в темноте.

— Сюда, — со словами в помещение проникли лучи света. 

— А откуда ты знаешь? — мы шли вдоль высоких стеллажей, забитых до отказа флаконами разных форм и размеров. — Ты уже здесь бы… бы… была? — я чихнула и услышала совсем рядом недовольное:

— Принеслау-у-у заразу. 

— Не беспокойтесь, я не болею, — я обернулась, желая взглянуть на ворчуна, — здесь пыльно и пахнет травами… — кроме нас, в лавке никого не было. — Мам, ты же слышала? 

— Как ты чихнула? Слышала. 

— Да нет, мужской голос. Такой гнусавый, словно у кого-то насморк, — мы остановились у прилавка. 

— У самой у тебя насмоу-у-урк, — возмутился голос. 

— Ну вот, опять, — я заглянула за прилавок. 

— Стой спокойно. Это кот мяукал, — прошептала мама, указывая на животное. Крупное, с лоснящейся шерстью и таким хитрым прищуром желтых глаз, что я не выдержала и отвернулась. — Не позорь меня, — дважды ударила по колокольчику. — Проси богатого. Чтоб не прозябать на свою крохотную зарплатку. Я скоро не смогу вам с Васей помогать, и что с вами станет? А если я умру? —  успела яростно прошептать, поглядывая на полупрозрачные шторки и прислушиваясь к тихим шагам.

— Мам, ты вообще о чем?! 

— О женихе, конечно. Добрый день, Лойечка. Как я рада вас видеть, — мама притянула белокурую девушку через прилавок и расцеловала в обе щеки. — А те капельки помогли — я сплю как младенец. 

— Я очень рада, Тамара Владимировна. Значит, домовой успокоился, перестал вас будить по ночам? — доверительно шептала блондиночка. 

— Да! Вы представляете, в первый же вечер, когда я добавила ваши капельки в блюдечко с молоком и оставила его на кухне, мне удалось выспаться.