Юрий Киреев - Затмение. До и после. Тетрадь 13
Редактор Антон Киреев
© Юрий Киреев, 2021
ISBN 978-5-0053-6987-1 (т. 13)
ISBN 978-5-0053-6759-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Киреев Ю. П.
Тетрадь 13
Поминки по майскому маршу
Сюита
Глава 1
Воспоминание
Выбор
Отошла на лето в Лету
Белоликая зима.
Сразу занял нишу эту
Молодой румяный май.
Май условности нарушил:
Руки в окна протянул
И в мою пустую душу
Удивлённо заглянул.
Было там на диво пусто
Для весёлых вешних дней.
Может быть немножко грусти
В ней покоилось на дне.
Май включился моментально
Помогать в беде моей.
На вертеле виртуальном
Очень солнечных лучей
Он принёс калейдоскопы
Невостребованных чувств:
Глубь ромашковых утопий,
Солнца жгучую свечу;
Счастья звонкие подковы,
Тонкой грусти аромат
И беспамятства тупого
Затушёванный квадрат.
Огонёк любви лукавой,
Мысли тонкое копьё,
Пьедестальной сладкой славы
Приворотное питьё,
И назойливую память,
Как учебник и закон,
На ответственный экзамен
Прикалейдоскопил он.
Затоварился искусно.
Улыбнулся: ну, смотри:
Выбирай свой крест по вкусу
Для сиянья изнутри.
Ел глазами, брал губами,
Запивал слепым дождём
На десерт я выбрал память.
Остальное – подождёт.
Выбрал я наудалую
Свой единственный билет.
Надоело жить вслепую.
Память мне – очки и свет.
Память много больше значит:
Силам, помнящим родство,
Память в тяжкой незадаче
Обещает торжество.
Если в сердце забуранит
Ледяное помело,
Я в щедротах мая стану
Черпать силу и тепло,
Буду помнить, до смыканья
Отягчённых ложью век,
Что ношу по праву званье,
Как воззванье, – человек!
Ведь не зря гремело гордо
Это кредо на Руси.
Помнить! Что не помнить твёрдо —
Это, боже, упаси!
О настоящем
«Призрак бродит по Европе…» Коммунистический манифест.
«Товарищ! Верь, взойдёт она звезда пленительного счастья…» А. С. Пушкин
В наземный рай нащупав тропы,
С идеей, как с секирой Марс,
Бродил по улицам Европы,
Не призрак, а небритый Маркс.
Свобода, Равенство и Братство —
Не с божьей – с собственной руки!
Соблазном общего богатства
Он продырявливал мозги.
Он виртуозней, чем Растрелли,
Ваял общагу, как дворец,
Где будет якобы расстрелян
Не якобинец, а скупец.
Ему был дьяволом сидящий
В душе у каждого торгаш.
С высот спирали восходящей
Он видел рай, а не мираж.
Его безбожная планида
Горела в сумраке трущоб,
Словно свеча на панихиде,
Где заключён в учёный гроб,
Прибавочный коптился клоп.
Звезду заметили в России.
Пошли за ней. Пришли в Содом.
И в тогу роб заголосили.
А призрак скрылся за бугром.
Да, было. Было. Сердце выло,
А рот был заперт кулаком
И зренье отупевшим шилом
Нам корректировал партком.
И всё, что глаз был видеть призван,
Не видеть – дня не доживёшь.
А между тем косматый призрак
Был на спасителя похож.
И причащаясь, и не веря
В большой библейский каравай,
Мы яро взламывали двери
В коммунистический сарай.
Когда святые чистоплюи
Смотрели, морщась, на насест,
В тупые лбы их дуры пули
Вдолбить спешили «ум и честь».
Всё оказалось голограммой —
Изящной выдумкой вождя.
Мы сели голыми задами
В парашу звёздного дождя.
Пришла желанная свобода
И уравняла Валаам
С продуктом заднего прохода
На дне секретных братских ям.
Душа вздрогнула и ослепла,
И оскуднел собратский дух.
Не оказалось даже пепла
Такой позор оплакать вслух.
Но под хихиканье Европы
Нашлась услужливая сталь:
В осколочном калейдоскопе
Стал гусеничным пьедестал.
И вновь октябрьские залпы
Пробили черепную брешь.
Мы хлынули в златые залы,
И погрузились в новый бред.
Так обезумевши, Россия
Пошла с протянутой рукой.
Но ни счастливей, ни красивей
Не стала от судьбы такой.
Не стало правило деленья
Священным кодексом страны:
Делиться в дни поминовенья
Все покаянием должны!
Но все мы материалисты
(По части мата в основном).
Мы всё крушить специалисты
И обжигаться ни на чём.
С каким безбожным наслажденьем
Себе же в душу наплевав,
Иному правилу деленья
Мы дали полные права.
Всё, чем потрафит фонд валютный
Всё, что из клюва упадёт,
Всё – полносейфно и ублюдно
В мамон клоповника течёт.
Как душегуба и расстригу
Клопа не приняла земля.
Зато – налоговей налыгач.