Андрей Мансуров - Запрещенная фантастика—2. Социальная фантастика

© Андрей Мансуров, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга является продолжением первой, и причины, по которым произведения, включенные в нее, никогда не будут напечатаны «солидными» Издательствами, остались, собственно, теми же.

Но поскольку меня соображения дешевой или ложной политкорректности, или ханжеского замалчивания отдельных аспектов интимной жизни людей не сдерживают, я и публикую ее здесь. Потому что как гражданин не имею права оставаться в стороне, не объяснив, к чему могут, по моему мнению, в будущем привести факты или события, легшие в основу этих произведений.

Повесть, открывающая сборник, основана на допущении, что нанотехнологии недалекого будущего позволят состоятельным членам общества делать операции по омоложению, и предохранению от возрастных изменений некоторых органов и частей тела. В какой-то степени она может рассматриваться как приквел моей повести «Доступная женщина», позволившей мне стать Лауреатом премии «Полдня 21 века» за 2015 г.

Роман был написан после освещения в СМИ произвола персонала, царившего в одном из Детских домов.

Рассказ был написан после оглашения в СМИ некоторых фактов из детства Лидера Грузии, и в свете недавних событий, приведших к смене власти на Украине.

Все имена, названия и события вымышлены. Любые совпадения являются случайными.

«Если бы я был такой как все,

Мне от тебя нужен был бы только

Секс!»

(из песни)

– НЕ-Е-ЕТ!!! НИКОГДА я не вернусь! – он хлопнул дверью так, что задрожали стёкла в чёртовых стеклопакетах.

Перекошенное от ярости побелевшее лицо его «партнёрши» по скандалу осталось там – за толстой стальной перегородкой. Вместе с нацеленными ему в лицо ногтями, кроваво-красными от лака – вовремя успел отдёрнуться! Иначе… Пришлось бы опять накладывать швы. Как неделю назад. Только уже – на лицо! Ещё не зажившие шрамы на рёбрах не давали о себе забыть – особенно, когда делал резкие движения, или бежал – вот как сейчас! Плюнув на вечно занятый лифт – бегом, прыгая через три ступеньки!

Однако унижение не окончилось: когда он, сжимая кулаки, выбежал из подъезда, рядом с ним на тротуаре словно взорвалось, смачно бумкнув, и оставив огромное мокрое пятно – банка с водой! Марина «прояснила» ситуацию, словно он недопонял:

– На, пей свою кипячёную воду!!! – то, что при желании она может визжать похлеще сирены скорой помощи, он узнал в первый же скандал…

Он даже не поднял глаза на окно четвёртого этажа элитного шестнадцатиэтажного дома – знал, что сейчас к окнам фасада прильнут, или просто повысунутся все соседи: с первого по самый верхний. (Потому что в колодце между домами визг и ругательства слышно отлично – куда там древне-римским грекам с их «акустикой амфитеатров»! ) Повысунутся, чтобы в очередной раз полюбоваться на унижение очередного хахаля признанной примадонны их дома.

Да, он специально (хотя устроил всё так, будто знакомство произошло случайно: попросил у мужика литровую баклашку бензина!) познакомился с почти ровесником – серьёзным на вид мужиком лет сорока, хозяином «Тойоты-пэрис» – чтоб примерно понимать, стоит ли продолжать знакомство, и что тут происходило до него. И как.

В смысле – как часто меняются такие, как он у…

Уж оно – происходило!.. И – менялись!

Баран! Надо было в первую же неделю, получив то, что хотел, и даже больше, сруливать к такой-то матери!

Так нет же! Не смог порвать с этой, этой… Проклятая собака совесть говорила, что это уж слишком по-потребительски: заплатил, поэксплуатировал, и – адьос, бамбина!..

Нет, не адьос. Запала, запала в душу, зар-раза сексапильная. Да и для тела…

Тогда ему казалось, что ощущения от секса – поистине незабываемые. Нереальные.

Но ведь и правда: так и было! Ах, Марина! То, что ты проделывала в постели – до сих пор кажется волшебным сном… А то, что вне постели – кошмаром!

Чертыхаясь, и стараясь бежать быстрей, он завернул за детскую площадку – теперь идиотские нагромождения кубиков-монстров Лабиринта кричаще-кислотных расцветок скроют его от глаз соседей, и дадут понять и этой сучке, что он – вне досягаемости. Даже её пронзительного голоса.