Валерий Пушной - Запахи приносятся неожиданно

Глава первая. Дорога, которую не выбирали

В середине лета решили всем скопом сгонять на речку, немного проветриться на рыбалке. Предложил Малкин. Остальные согласились. Ничего плохого в том, чтобы прокатиться до речки и с удовольствием провести денек на берегу. Сбежать от уличной сутолоки, забыть о часах и телефонах. Сидение в городе приелось. Бить баклуши на раскаленном асфальте надоело. Вяло стрелять глазами по девчатам наскучило. Смотреть, как в городской маете, прячась от солнца, люди забиваются в душную тень – тоска зеленая. Жара, как в пекле, теперь одно притягивает – сидеть по уши в воде. Расслабиться на берегу, размякнуть. Поймать на крючок рыбешку и сварганить ушицу на костерке, похлебать с аппетитом, чтоб за ушами трещало. Слюнки у всех потекли, и в мозгах закипело от предвкушения классного отдыха на природе.

Всех было трое: Ванька Малкин, Андрюха Раппопет и Володька Лугатик.

Ванька Малкин – длинный рыжий парень с аляповатой прической. Пару дней назад обкорнала его начинающая парикмахерша, потренировалась, как на манекене. А он парень смирный, не скандальный, проглотил язык и только краснел, смотря в зеркало. Думал, лучше было бы остричься наголо. Но вслух сказать – стеснялся. Жалко обидеть парикмахершу. Уж так долго и старательно кружила та вокруг его головы. Что-то бурчала себе под нос и обезоруживающе улыбалась. Дома он попытался подправить прическу ножницами, но получилось еще хуже, и Ванька бросил экспериментировать. На следующий день знакомые изрядно нахохотались над его головой, и все пошло прежним чередом. Всегда он какой-то нескладный. Казалось, ну что с него возьмешь? Ванька, он и есть Ванька. Ни то ни се – не украсть, не подарить. Не случайно и фамилия подкачала. Малкин. Это же не Большов, не Крупнов и не Великанов. Скромник и молчун, носа не высовывает. Хотя, если глубже копнуть, упрется иногда рогом и не отступит. Не спорит, никому не навязывает свое мнение, но давит молчком бескомпромиссно. И зачастую оказывается прав.

У Андрюхи Раппопета характер другого склада. Он разнес бы парикмахерскую вдребезги, если б с ним сотворили подобное. А парикмахерша забилась бы в темный угол, и до конца смены никакие силы не смогли б ее выцарапать оттуда. Впрочем, парень он неплохой, был на хорошем счету у друзей, никому свинью не подкладывал. Но в компании любил лидерство. Мускулистый толстячок невысокого роста, однако подвижный и прыгучий. Андрюха предложил поехать на машине его отца, знал неплохое местечко у реки. Красота.

Так и решили.

Володька Лугатик, средний по росту между двумя приятелями, пообещал раздобыть удочки. Пронырливым был, пройдоха. Черта мог достать. Через игольное ушко пролезть, любому незнакомцу в приятели навязаться. В одно мгновение подбить клинья. Ловкач. Изворотлив как уж. И на лице всегда приятная улыбочка. Девчата западали на это сразу. А он просто сортировал их по параметрам в своей мозговой картотеке. Ходок был еще тот. И внешне-то не скажешь, что красавец, но обаятелен чертовски. Все при нем. Вряд ли парикмахерша смогла бы с ним сотворить такое действо, как с Ванькой Малкиным. Скорее, не решилась бы дотрагиваться до волос, убеждала б, что у него и без стрижки замечательная прическа.

Поздно вечером разошлись по домам, напоминая друг другу, чтобы никто завтра не проспал.

Наступило завтра.

Малкин утром в условленное время появился из прохладного слабо освещенного подъезда, на ходу окончательно просыпаясь. Одет был легко, без премудростей: мятые серые штаны, синяя футболка, видавшие виды кроссовки. В руках – сумка с кастрюлей для ухи, ложками, ножиком, спичками и другой необходимой на отдыхе мелочевкой. Нескладно затоптался на истертом подошвами крыльце. Не ко времени зачесалось под правой лопаткой, вывернул левую руку назад, поцарапал. Ночью снился отвратный сон, Ванька несколько раз просыпался, отгонял его, но стоило заснуть, как сон снова продолжался. И все одно и то же: душераздирающий хохот над головой и окровавленные пасти вокруг. Они тянулись к его горлу, клацали зубами и говорили человеческим языком, выбрасывая в лицо кровавые слюни. Но что именно говорили, разобрать не мог из-за страшного злобного рыка. Тяжелые серые лапы ударили в грудь, он едва не упал, отчаянно подмял под себя страх и начал дико махать руками. И пасти отступили, оставив сгустки крови на шерсти, на асфальте и на его теле. Проснулся весь в холодном поту и первое, что сделал – сонно глянул на руки. Они странно гудели, будто всю ночь трудились без передышки. Плечи ныли, мышцы мелко дрожали. А ладони сжаты в кулаки так крепко, что потребовалось усилие, чтобы разжать. Он машинально сбросил с себя одеяло, осмотрел тело. Чисто, никакой крови. Облегченно вздохнул. Снова упал на подушку. Причудится же черт знает что. Не выспался из-за этого. Состояние скверное, не прочь был бы еще вздремнуть, да вставать пора. Пока собирался и спускался с этажа по немытым ступеням подъезда, все мерещилось, будто чьи-то дикие въедливые глаза непрерывно следили за ним. Это чувство покинуло лишь тогда, когда Малкин оказался на улице. Здесь легко дышалось, и сон быстро забылся.

Следующая страница