Мариэлла Вайз - Замуж за богатого

«Этот город называется Москва…

Эта улочка как ниточка узка…

Эта комната бочонок о два дна…

И сюда приходит женщина одна…»

Даша

- Не справилась ты с нашей работой, Толкушкина, не справилась… Не потянула… - маленькие глазки Пал Петровича смотрят так укоризненно, как будто я не справилась как минимум с пилотированием космического корабля.

- Не справилась… - потупилась я.

- А ведь говорил я тебе, Толкушкина, иди в контору, бумажки перекладывать. И место было. А теперь что, освобождай койко-место и скатертью тебе дорога, Толкушкина.

- Пал Петрович, я не могу прям счас освободить… Мне до института жить негде будет…

- А я здесь при чём? У нас не бесплатная гостиница. У нас, Толкушкина, общежитие, предназначенное для проживания работников нашего комбината. Нашего комбината, Толкушкина, прошу заметить.

- Ну, Паал Петрович, - ною я, - ну, пожаалуйста, можно я поживу, пока Вы на моё место не возьмёте?

- Нельзя, Толкушкина, нельзя. Три дня, всё что могу тебе дать. И то, это я тебе навстречу иду. Можно сказать, служебное преступление совершаю. Всё. Счастливо.

- До свиданья, Пал Петрович.

Вот блин, а. И где я эти две недели жить буду? Пал Петровичу хорошо. Он ещё в советское время квартиру в Москве получил и живет себе припеваючи. Хотя в своё время так же, как и я, из деревни приехал.

Я, конечно, Пал Петровича подвела. Но кто знал-то, что работа в этом домостроительном комбинате окажется ну совершенно невыносимой, для меня, по крайней мере.

Знаете такие симпатичные панельные дома, выложенные такой мелкой-мелкой плиточкой? Вы, наверное, думаете, эта плиточка автоматами на эти панельки клеится? Я вот раньше именно так и думала.

Оказалось, нет. Каждая такая малюсенькая плиточка клеится вручную, и работать приходится в пыли и дикой жаре. Такую работу мало кто потянет. Вот и я не потянула.

Сначала-то всё складывалось просто замечательно… Как это и всегда бывает, когда потом не замечательно.

На этот домостроительный комбинат требовались рабочие. Зарплата за эту плиточку стояла, на мой взгляд, просто бешеная. Да ещё и общежитие давали. И работать два через два. Что ещё надо-то девушке, из глухой сибирской деревеньки приехавшей, что? Вот и я думала, что ничего.

Ну, это я тогда так думала. Хотя Пал Петрович предупреждал, что работа тяжёлая и брать меня не хотел. Но я решила, что за такие деньги поработать можно. Уговорила-таки, клялась и божилась, что я из деревни и любую работу потяну.

И вот на тебе. Месяц-то я выдержала, но потом всё. Ну поняла я как-то чётко, что превращусь я на этой работе в огрубевшую тётку с одной радостью в жизни водки нажраться. Вот чётко я это поняла, прям увидела себя лет через пять.

А всё потому, что когда наработаешься, как раб на галерах, то уже абсолютно ничего, кроме как выругаться матом и нажраться водки, действительно не хочешь. Ох… На себе проверено.

А у меня цель совсем другая. Я лет через пять хочу квартиру иметь в Москве; работу такую, чтобы ни кожа, ни лёгкие не страдали; и чтобы выглядела я хотя бы на свой возраст, а не на десять лет старше. Чтобы в отпуск иметь возможность ездить на море загорать, а не к себе в деревню картошку копать.

Но это программа-минимум. А программа-максимум, прямо скажу, выйти замуж за богатого, желательно, очень богатого. Лучше всего за олигарха. А чтобы встретить такого, надо что? Хотя бы жить в рыбном месте, там, где таких кадров много. В Москве, естественно.

Сначала-то я хотела сразу с программы-максимум начать. Ну, думаю, что, два дня работаю, деньги имею. Оставшиеся два дня богатого мужа-то и ищу…

Но это на словах я так здорово всё распланировала. А на деле получилось точно, как в пословице. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Так и у меня.

После первого же дня моей работы на благо нашего домостроительного комбината я так устала и так офигела от дикого шума, от густой, как туман на утренней речке, пыли, от адской жары на моём рабочем месте в нашем цеху, что не смогла потом даже поесть.