Ада Дэйтлер - Замочи своего дементора

Вы когда-нибудь задумывались о том, куда Вас могут привести Ваши мысли?

Какую силу таит в себе наш внутренний диалог с самим собой?

Как мы вообще научились разговаривать с самим собой?

И с собой ли мы разговариваем в своей голове? Не звучат ли там голоса наших близких и знакомых?

Как вообще в голове человека появляются мысли?

С какого возраста мы стали думать головой? Почему мы не помним своего самого раннего детства?

И что влияет на наши убеждения, жизненные установки, ценности, ориентиры и мечты?

Начнем, пожалуй, с вопроса о том, что же первично: чувство или мысль?

Ответ на этот вопрос поможет нам понять, можем ли мы контролировать свои чувства (радость, грусть, влюбленность, боль и другие) через изменение мыслей (если мысль первична по отношению к чувству) или нет (если наши мысли вторичны по отношению к чувству).

Чтобы внести ясность в решение этого вопроса необходимо нырнуть в наше детство. Как ни странно из раннего детства мы не помним ничего, возможно, потому что наши основные внутренние органы и системы только берут начало своего формирования и развития, поэтому и память на первых порах нашей жизнедеятельности нам знатно изменяет.

Если понаблюдать за младенцами, то на их лицах можно увидеть целый спектр живых эмоций: улыбка и радость, слёзы от боли или от голода, либо от ощущения одиночества, спокойствие и безмятежность. Всё это чувства, но они первичны. Полагаю, что младенцы не могут испытывать более сложных «морализованных» чувств, таких как чувства вины, печали, разочарования, обиды и так далее. Возникновение таких сложных и многогранных чувств связано с развитием речи и коммуникативных навыков, осознанием себя, своего положения в пространстве, своих желаний и мечтаний, а также возможностью мысленно интерпретировать определенные действия или события относительно себя. Но всё же факт остаётся фактом: определенные базовые чувства младенцев мыслями не сопровождаются.

С ростом и развитием внутренних органов и систем, отвечающих за процессы запоминания и обучения, ребенок, подражая взрослым, учится говорить и мыслить. Так, с течением времени у него появляется внутренний голос – внутреннее «Я». Это «Я» умело апеллирует к чувству вины, совести, стыда, страха, радости и к другим более сложным по свой природе чувствам. Но все эти внутренние голоса, взывающие к определенным ощущениям, как будто бы ребенку не принадлежат. Скорее всего, в нашей голове в раннем детстве поселяются страхи и опасения родителей. То, чему они учат нас, принимается как истина в последней инстанции, а выход за рамки дозволенного порицается и недопустим. Поэтому и все события, происходящие с нами в жизни, рассматриваются нами через призму этих незыблемых родительских установок и правил, вызывая определенный «запрограммированный взрослыми» эмоциональный отклик.

Например, в детстве нам говорят о том, что «воровать нехорошо». Но при этом у нашего друга есть игрушка, которой нет у нас. Мы понимаем, что воровать нехорошо, но в то же время у нас появляется желание обладать предметом, которого у нас нет. Когда мы, поддавшись этому желанию, решим похитить игрушку, то испытаем страх, что нас обнаружат, чувство стыда, совести и страха, когда наш проступок будет обнаружен, ведь у нас в голове уже есть эта мыслительная установка «воровать плохо». Если я сделал это, значит нарушил родительское предписание, поступил плохо, значит за этот проступок меня непременно осудят и накажут родители.

В момент появления у нас внутреннего голоса мысль всегда опережает чувства. И эта мысль зависит от нашего восприятия окружающей действительности. На это восприятие уже с самого детства оказывают влияние родительское воспитание, общепринятые нормы и правила поведения, культурные ценности, пропагандируемые с экранов телевизоров через мультфильмы, сказки и проч. И здесь в глобальном понимании нас учит жить весь наш социум, который из поколения в поколение передает нам определенные восхваляемые либо порицаемые паттерны поведения.