Миранда Конлесс - Заложники Анталийской клятвы

Не торопясь, он подошел к окну и отдернул тяжелую бархатную штору.

Вид из комнаты в башне завораживал: небо почти полностью закрывали кучерявые облака, тускло светило солнце, вдалеке качался смешанный лес. Вблизи мрачного замка, за крепостной стеной и земляным валом, разворачивалась бойня. В решающей битве сошлись две армии. Большая часть одной состояла из големов – двухметровых монстров из глины и камней и каменных монолитных фигур. Против них стояли насмерть рыцари и вчерашние крестьяне, ожидавшие боевые машины.

У дорвадорцев оставался последний шанс. Еще немного, и големы прорвались бы внутрь королевства. Соседняя страна, Руния, как и некоторые другие, уже склонилась перед невероятными машинами смерти, но Дорвадор и Осталия продолжали противостоять Аррихарду.

На лице мужчины у окна появилась кривая недобрая улыбка. Аррихард задернул занавеску и отошел к столу. Там, среди писчих принадлежностей и горы бумаг, стояла шахматная доска. Часто, чтобы не держать все в голове, он размещал фигуры и передвигал их только себе понятным способом.

В приемной послышались тяжелые шаги, но постучать в обитую железом дверь воин не успел.

– Входите, Герцог! – опередил его раскатистый голос хозяина кабинета.

Немолодой командир в приемной, услышав приказ, наоборот, остановился. Наткнувшись на сочувствующий и насмешливый взгляд секретаря, восемнадцатилетнего юноши, преодолел себя и зашел внутрь.

– Надеюсь, что хоть у вас хорошие новости! – требовательно воскликнул Аррихард. Другие семь командиров, руководящие людской частью его армии, не сказали ничего утешительного.

– Кен, подкрепление для Филиппа Первого разбито. Остальская кавалерия не подойдет к сроку, – отрапортовал Герцог, склонив голову. Страх ушел, его заменила серьезность, с которой командир относился к своему делу.

– Замечательно, – широко улыбнулся Аррихард и переставил белого коня на шахматной доске на несколько клеток назад. – Вы хорошо справились со своей задачей. Дайте людям немного отдохнуть, а потом отправляйтесь в столицу Рунии.

Герцог поклонился и, не проронив ни слова, закрыл за собой дверь. Аррихард вновь подошел к окну, отодвинул ткань и посмотрел на поле. Армия Дорвадора наконец выставила свое главное оружие – камнеметные катапульты. Убить каменного или голема на поле боя можно одним-единственным способом – разбить на куски летящим булыжником или киркой. Вернувшись к шахматной доске, он выдвинул вперед две белые ладьи, а затем навстречу им – двух черных слонов и коня.

– Юстимара ко мне! – крикнул секретарю, а сам открыл ящик стола, в котором лежал лист с древними закорючками.

Знакомые буквы расплывались и никак не хотели складываться в слова. Он протер глаза, но ничего не изменилось. Внезапно Аррихард услышал тихий бой настенных часов, что никогда не висели в этом кабинете. Картинка перед глазами померкла. Сознание уплыло куда-то вдаль. В голове образовалась странная пустота.

Он проснулся, но долго не решался открыть глаза. Вслушивался в звуки за окном, принюхивался к ароматам, что витали в воздухе. Уловив гул толпы и цокот копыт, разочарованно вздохнул и открыл глаза. Поморгал, убедился, что выбеленный каменный потолок не выдумка и не иллюзия. Наконец потянулся и сел.

Всю спальную комнату залило солнечным светом, хотя часы еще не пробили и половину седьмого. Поднявшись с постели, быстро умылся, накинул светло-коричневый халат и присел в кресло у окна.

Комната походила на ту, в Антале, но было несколько существенных отличий. Например, кровать. Если ему вновь снилось прошлое, как в этот раз, то, проснувшись, бывший повелитель големов всегда глядел на потолок, а не осматривал комнату. В Анталийской крепости он спал на резной кровати с балдахином, полупрозрачным и светло-желтым, а здесь не мог позволить себе такую роскошь. Здесь он легко попадал из спальни в кабинет, а в старинном замке приходилось идти по длиннющему коридору.