← К описанию

Алла Лупачева - Закон парных случаев



Автор выражает глубокую благодарность – доктору медицинских наук, профессору Соломону Гиршину за огромную, бесценную помощь в течение всего процесса написания, редактирования и подготовки книги к изданию и дорогому мужу за терпение, любовь и веру. Без этих людей моя книга вряд ли бы состоялась.

© Лупачева А.Н., 2019

© «Пробел-2000», 2019

Глава 1

Южный крест

Океан был неправдоподобно спокоен и тих. Все пространство, которое охватывал глаз – безлунное, бархатно-черное небо в россыпи звёзд и черный муар воды. И больше ничего.

Мощно вспарывая килем толщу вод, гигантский океанский лайнер величественно нес к невидимой цели одиннадцать этажей кают с пассажирами и командой на борту. Если бы не шум двигателей, не быстро отстающие клубы сизоватого дыма и белый хвост кипящей воды за кормой, могло показаться, что он стоит на месте в бескрайней черной пустыне. волны торопливо разбегались в стороны, догоняя одна другую и распластываясь ажурной пеной. Свет палубных огней отражался от всклокоченной поверхности океана, разламывался на тысячи ярких бликов, на мгновенье вспыхивал искрами в кружевных гребешках волн и навсегда истаивал в черной мгле. Дым быстро растворялся в ночи, и только злобное шипение растревоженной воды, будто сплетня, преследовало уходящий лайнер.

Пассажиры давно разбрелись по каютам, только разомлевшие посетители ресторана-казино, вальяжно развалившись в шезлонгах на верхней палубе, неспешно докуривали свои сигары, время от времени глубоко затягиваясь и виртуозно выдыхая в воздух маленькие колечки и аккуратные облачка дыма. Ппа, ппа, ппа, ппа. Они были настолько погружены в процесс, что окружающий мир полностью перестал существовать для них.

Небольшая группа молодых людей, расположившихся у самого края палубы, нервно докуривала сигареты, изредка перебрасывалась малозначащими для случайного уха короткими фразами. Потом они дружно погасили окурки о подошвы туфель и щелчком отправили их за борт, заслужив неодобрительный взгляд уходившего крупье. Эти были похожи на неудачливых игроков в предвкушении неприятного разговора с женами. На фоне безмятежного ночного покоя они, словно брошенный в тихую воду камень, создавали вокруг себя некое «пространственное возмущение» – почти ощутимое нервное напряжение.

Стараясь не помешать их раздраженному общению, немолодая пара обошла молодых людей и скрылась за поворотом.

Заканчивалась первая половина восьмидневного круиза, а Маша все еще не научилась быстро засыпать, как ей было обещано – «от одного только воздуха». Но Виктор вдруг начал зевать, и Маша сказала, что предпочитает вернуться в каюту. Там, по своему обыкновению, он взял с тумбочки тонкую электронную книжку, айпэд, чтобы почитать перед сном. Маше спать все еще не хотелось. «Я пойду, постою немного. Подышу еще этим волшебным воздухом. Хорошо? А ты спи, не жди меня. Я скоро вернусь. Спокойной ночи», – сказала она мужу и, поцеловав, вышла на балкон.

Как же им повезло с погодой! Пятый день – сплошной штиль! Она всегда боялась «большой воды», морской болезни и не сразу согласилась отправиться в этот круиз. Видно, пожалев ее, трусиху, природа решила заманить ее сюда, подарив такую благодать, что даже мыслями возвращаться к обычной суете не хотелось. Погружаясь в этот безмятежный покой, трудно было поверить, что где-то грохочут грозы, свирепствуют ураганы, идут войны, люди убивают друг друга. Эта мысль едва не отравила ей настроение, и Маша дала себе слово до конца поездки не позволять задумываться ни о каких мировых проблемах. Еще четыре дня, и они снова будут дома. Вот тогда…

Опершись о перила, в блаженной расслабленности Маша завороженно смотрела на убегающие от бортов волны с белыми гребешками и быстро тающей кружевной вязью пены. Рокот двигателя мешался с недовольным ворчанием воды за кормой, с нескончаемыми всплесками у борта, сливаясь в монотонный «белый шум». Через короткий промежуток времени сознание переставало замечать его, а уши – слышать. Гипнотизирующая, обволакивающая тишина, как невесомость, поглощала все вокруг, растворяя тревожные мысли. Все хорошо, думала Маша, все хорошо. И теперь всегда все будет хорошо.