Линкольн Чайлд - Забытая комната

Столь необычного зрелища почтенный и величественный Научный институт Глазго, основанный в 1761 году по милостивому повелению короля Георга, пожалуй, еще не видывал. На Большой лужайке, напротив административного здания, установили большой, заставленный микрофонами подиум. На складных стульях перед ним расселись десятка три репортеров, представлявших как местные издания, так и лондонские газеты «Таймс», «Нейчер», «Оушенографи», журнал «Тайм» и уйму других. Справа от подиума стояли две телекамеры – от Би-би-си и Си-эн-эн. Слева, на крепких деревянных подмостках, поместилась внушительных размеров и необычного вида машина из темного металла, своего рода гибрид сигарного туба и подушечки для булавок, футов тридцати в длину, с массивной насадкой, выступающей из верхнего края.

Нестройный гул голосов переговаривавшихся между собою репортеров стих, как только двери административного здания открылись и навстречу послеполуденному сентябрьскому солнцу вышли двое мужчин: один – низенький и толстенький, с шапкой седых волос и в плотном твидовом пиджаке; другой – высокий и худощавый, с суровыми чертами, светло-каштановыми волосами и внимательными серыми глазами. В отличие от своего спутника он был одет в консервативный темный костюм.

Оба подошли к подиуму, и тот, что постарше, прокашлявшись, обратился к публике:

– Дамы и господа, представители прессы… благодарю за внимание. Я – Колин Рид, ректор Научного института Глазго. Справа от меня – Джереми Логан.

Рид отпил воды из стоявшего на подиуме стакана и снова прочистил горло.

– Вы, наверное, хорошо знаете, чем занимается доктор Логан. Он, возможно, единственный и определенно самый выдающийся из действующих сегодня энигматологов. Его работа заключается в том, чтобы исследовать, интерпретировать и объяснять – иначе и не скажешь – необъяснимое. Он проливает свет на загадки истории, отделяет миф от правды и естественное от сверхъестественного.

Стоявший слева от Рида Джереми Логан едва заметно нахмурился, словно смущенный этим панегириком.

– Около двух месяцев назад мы связались с доктором Логаном, находившимся тогда в своем родном Йельском университете, и попросили выполнить для нас одно поручение. Если коротко, это поручение можно сформулировать так: доказать или опровергнуть существование животного, более известного как Лох-несское чудовище. Последние шесть недель доктор Логан провел в Инвернессе, где именно этим и занимался. И сейчас я попрошу его поделиться с нами результатами своих изысканий.

Рид отошел от микрофона, уступив место Логану, который, прежде чем заговорить, бегло оглядел собравшихся. Голос его, негромкий и мягкий, со среднеатлантическим акцентом, контрастировал с зычным, раскатистым басом шотландца Рида.

– Лох-несское чудовище, – начал Логан, – самое известное из всех так называемых шотландских озерных чудовищ и, возможно, самое знаменитое из криптидов. Обращаясь ко мне, институт не ставил целью воспрепятствовать развитию местной индустрии туризма или вытеснить из бизнеса торговцев образчиками лох-несской иконографии. Скорее, его цель заключалась в том, чтобы положить конец попыткам разного рода любителей и энтузиастов отыскать это существо, попыткам, число которых возросло в последнее время и которые, по крайней мере дважды за прошлый год, приводили к трагической гибели людей.

Он сделал глоток из своего стакана.

– Я пришел к выводу, что для доказательства существования животного требуется одно: наблюдение объекта в его естественной среде. Доказательство же противного потребовало бы куда большей работы. Моим наилучшим союзником могла стать техника. Я обратился к командованию военно-морского флота Соединенных Штатов, в котором и сам некогда служил, с просьбой одолжить мне одноместный аппарат для подводных исследований. – Логан указал на необычного вида машину, установленную на деревянный помост. – Данный аппарат оборудован радаром непрерывного излучения, сонаром с синтезированной апертурой