Наталья Шагаева - Забери мою душу

Захар

— То есть вы предлагаете стать мне нянькой? — выгибаю брови, отпивая немного коньяка, наблюдая, как старик Милохин проходится по своему кабинету, скрипя старым паркетом. Его предложение забавное, но я не воспринимаю его всерьез. Старик что-то перепутал, либо уже впадает в маразм.

— Ну зачем же сразу нянькой, Доронин? Просто присмотришь за девочкой, чтобы не натворила глупостей, пока я лечусь в Израиле.

— Федор Сергеевич, девочке двадцать три года, — ухмыляюсь я, отпивая немного коньяка, играя благородным напитком в бокале. — Сама справится, вроде большая уже. Наймите охрану, если переживаете.

— Охрану – само собой, Захар, но этого мало. Охрану она обхитрит или поувольняет к чертовой матери. Нет, мне нужен такой человек, который будет ее контролировать и управлять в этом доме, пока меня нет.

— Хм, — выгибаю брови, потому что никак не могу уловить суть.

— Не просто же так, Доронин. Ты же знаешь, я умею быть благодарен. Знаю, что метишь в правительство, ты очень амбициозен. Я уже стар, уступлю тебе свое место. А там через несколько лет и до полпреда недалеко. У тебя получится. С твоей-то выдержкой и напором. Не надоело ещё уголовников-то прикрывать, чужие жопы спасать? Нужно выходить на другой уровень, — выдыхает старик, посматривая в окно на моросящий падающий дождь. Милохин слишком хорошо меня знает.

— Федор Сергеевич, я никак не пойму. Если вы так переживаете, почему бы тогда вашей любимой внучке не поехать с вами? Вам там не помешает забота близкого человека, — перевожу взгляд на свои туфли и замечаю маленькую каплю грязи. Слишком мелкая, чтобы ее заметил старик и слишком большая для того, чтобы действовать на нервы. Хочется немедленно ее стереть, до зуда в пальцах. Делаю глоток коньяка, пытаясь подавить маниакальный перфекционизм, как сказал бы мой психолог, Александра.

— Не поедет она… — хрипло выдыхает старик и вновь садится за своей дубовый стол, принимая от полноватой домработницы чай, пахнущий травами.

— Мне казалось, внучка должна… — все ещё пытаюсь съехать с этой темы. В правительство я и так сяду, но старик может, конечно, все ускорить или помешать.

— Ничего она мне не должна! Это я ей много чего задолжал. Хочу успеть хоть немного отдать! — нервно прерывает он меня и с грохотом ставит чашку на блюдце, создавая звон, режущий уши.

Замолкаю, допивая коньяк, позволяя старику отдышаться. Я знаю его с детства, мой отец дружил с Милохиным и очень его уважал. И только поэтому я выслушиваю весь бред, который он сейчас несёт.

— Элечка глубоко внутри очень ранимая девочка. Нелегко ей пришлось, несмотря на молодые годы. А снаружи сущий дьявол. Но я ее не виню. Сначала мой сын сдох от передоза, — с ненавистью выплёвывает он. Да, сына-наркомана Милохин проклял. — Потом мать убили. А год назад она потеряла жениха — нелепейшая смерть. Сама чуть не умерла – клиническая смерть. И я, старый идиот, только недавно осознал, что кроме нее у меня никого нет. Вот пытаюсь искупить, а она танцует на моих костях. Отрывается по полной, как сейчас говорит молодёжь, — цокает старик и громко прихлёбывает чай, заставляя меня морщиться.

— И что вы мне предлагаете? Ходить за ней по пятам?

— Зачем? Поселишься в моем доме, возьмёшь управление домом и финансами в свои руки. Насколько мне известно, ты развелся и состоишь в довольно специфичном клубе в качестве мастера.

— Не понимаю, о чем вы, — всматриваюсь старику в глаза. Все-то он знает. Только в наш век такая информация уже никого не скомпрометирует, а наоборот — привлечет больше внимания. Мы живём во времена, где правят разврат и перенасыщенность. Понятия ценностей изменились.

— Все ты понимаешь, — хрипло усмехается старик. — Я же не осуждаю. У каждого свои темные стороны. Но такие, как ты, могут воспитать женщину и удержать ее на коротком поводке. — Усмехаюсь, склоняя голову набок, разминая шею. Меня начинает утомлять эта беседа.