Полина Сутягина - За границей Восточного Леса

Два всадника въехали на холм. Охваченные ветром, перекатывались по нему волны пригибаемых травинок, превращая склон в зеленый океан. Солнце растворялось за волнисто-изумрудным горизонтом. Позади молодого мужчины и его спутницы лежал Лес.

– Я устала немного. Отдохнем? – голос девушки, совсем еще юной, звучал весело, словно переливы весеннего ручья, только что прорвавшего зимнее заточение.

Стройная и крепкая, словно молодое деревце, неуклонно пробивающееся к свету, она, как и подобало людям ее племени, не достигшим зрелого возраста, носила волосы распущенными. За спиной ее спутника, напротив, была длинная коса – свидетельство того, что он уже вступил в пору зрелости. Для любого члена племени потерять косу было бы величайшим позором. Светлокожие и светловолосые, оба всадника обладали схожими чертами лица – высоким лбом, выступающими скулами и немного горбатым носом. Взгляд глубоких серо-синих глаз юноши встретился с ясными, цвета предгрозового неба, глазами сестры, и потеплел.

– Конечно. Мы можем заночевать в деревушке, внизу. Однако, – прибавил он задумчиво, словно только себе, – теперь мы довольно далеко от наших земель, и я не знаком с нравами местного народа.

Брат и сестра успели проделать весьма долгий путь от дома, лежавшего в Восточных Лесах. Здесь же начинались земли жителей Большой Равнины. У подножия холма, с которого спустились всадники, располагалась окраинная деревушка местного народа. Юноша, звавшийся Ригзури, и его молодая спутница по имени Римьяна впервые выезжали за границы Лесов.

На маленьком постоялом дворе им предложили комнату на втором этаже, под крышей. Хозяин оглядел незнакомцев с некоторым подозрением, но вслух ничего не сказал. В конце концов, их поселок располагался на границе равнинных земель, и сюда мог забрести какой угодно странник, любых диких, по его мнению, племен.

Он показал им комнату и больше особого внимания на пришельцев не обращал. Брат и сестра не стали задерживаться на первом этаже, где наливали крепкие напитки и разносили жареное мясо, но сразу отправились наверх.

– Странное здесь место, – сказала девушка, – если все люди равнин так неприветливы, то я хотела бы поскорее проехать их земли.

– Не думаю, что по тому немногому, что мы сегодня увидели, стоит судить обо всем народе, Римьяна, – ответил ей брат, – впрочем, скоро мы вновь вернемся в лесные земли. Я никогда не был на западе, но полагаю, обычаи наших дальних родичей должны быть похожи на наши.

Они расположились на ночлег. Римьяна повесила колчан и лук у изголовья, и по настоянию брата оставила меч при себе. Лесные жители не знали настоящих мечей. То, чем они пользовались, скорее напоминало кинжал. Он был вполне функционален для жизни в лесу. Их племена почти не знали металла, он приходил к ним долгим путем.

На долину медленно наползла тьма. Казалось, она выбралась из-под основания стволов деревьев в лесу на холмах и постепенно стекала вниз.

Странное это было место… Место, где встречались разные земли. Здесь ближе всего сходились границы Восточных и Западных Лесов, где жили родственные племена. Рассказывали, когда-то этот Лес был единым, но со временем его стали прорезать проплешины Равнины. Сама же Равнина постепенно спускалась к Морю. И если ветер дул с юга, можно было почувствовать отголоски соленого дыхания его просторов. Менее одного дня на лошади хватило бы, чтобы добраться до побережья.

Ночью на пороге небольшого двухэтажного строения у границы появился человек. Его, закутанного в серый плащ, сложно было рассмотреть во мраке. Да и некому было разглядывать незнакомца, кроме хозяина придорожного постоялого двора. Тот уже собирался запирать на ночь дом, когда дверь распахнулась, впустив невысокого коренастого мужчину. Быстрыми тихими шагами он подошел к хозяину. После небольшого разговора хозяин молча протянул страннику ключ и кивнул на лестницу, мужчина в ответ поставил перед ним небольшой, но тяжелый мешочек.