Евгений Гущин - Язык сумерек

Глава первая

ОБМЕН

Я шел по аллее, которая раньше называлась Невским проспектом и вглядывался в лица редких прохожих, выбравшихся на улицу в этот дождливый день.

Если кто-то ловил мой взгляд, я тут же натягивал фальшивую улыбку, ни на секунду не забывая, что каждый из них может оказаться врагом.

И эта пара подростков, робко держащихся за руки. И этот пенсионер, с головой ушедший в очередной выпуск новостей, транслируемых с огромного экрана на фасаде дома. И эта мамочка с коляской, не отрывающаяся от картинок, которые прямо в мозг посылает ей маленький светящийся кружок на виске.

Велосипед я оставил на стоянке, притворяясь, что приехал в центр погулять. Раскинувшиеся над головой кроны акаций заглушали шум летающих машин. А еще не пропускали дождь. Я делал вид, что разглядываю витрины магазинов и окружающие здания. Долго стоял возле магазина игрушек, изучая забавную куклу-марионетку, подвешенную на веревочках. Кукла была человеком, а веревочки держал добро улыбающийся робот.

Я свернул на набережной, которая раньше носила имя Грибоедова и направился к собору, который раньше назывался храмом Спаса-на-Крови. В лицо сразу полетели колючие мелкие капли.

Наверное, я был одним из немногих на этих улицах, кто еще называл их прежними именами. Знал я и прежнее название этого города. Здесь всегда пасмурно и идет дождь. Это единственное, что осталось неизменным с тех пор, как города и улицы потеряли свои имена.

На набережной Грибоедова не было ни души. Никто не шел мне навстречу.

Очень плохо. Я нервно кинул взгляд на неоновую строку, бегущую по ребру гигантского небоскреба на той стороне Невы.

16:02, 12 сентября 2060 года.

Он опаздывает на две минуты.

Я замедлил шаг и еле заметным движением глаз отметил несколько камер, наблюдающих за мной. Что ж, сейчас будет подозрительным просто развернуться и уйти. Все пошло не по плану, но паниковать нельзя. Спокойствие.

Я оперся на заграждение и закурил прямо под мокрым дождем, глядя в мутные воды канала. Из воды на меня глянуло бледное худое лицо в круглых очках.

А ведь здесь убили Александра.

Я тут же постарался прогнать от себя эту мысль и переключиться на что-то нейтральное. Думать о таком было запрещено. А я до сих пор так и не разведал, правдивы ли слухи, что камеры могут считывать отражающиеся на лице эмоции.

Никаких убитых императоров. Я законопослушный гражданин и в поступках, и в мыслях.

После двух-трех затяжек – быстрый взгляд направо. Главное, чтобы не казалось, что я здесь кого-то жду.

Долго так стоять я не мог. Сказывалась бессонница. Нужно было всегда двигаться, чтобы не проваливаться в странное состояние между сном и бодрствованием.

На третьей сигарете, после которой я собирался уже отправиться домой, появился Дзета.

Он все делал правильно. Шел неспеша, держа руки за спиной и наслаждаясь видами. Обычный человек на прогулке.

Я тоже не сразу пошел навстречу, завидев его. Неспеша докурил, демонстративно убрал все окурки в пакетик, чтобы не вредить своему рейтингу, и направился дальше.

Метров за тридцать мы сделали вид, что только заметили друг друга.

–Дзета! Какая встреча! – радостно раскинул я руки.

Мы обнялись, как старые товарищи, случайно встретившиеся после долгих лет разлуки.

–Ро, какими судьбами здесь? – изображая удивление, спросил меня Дзета.

–Надоело сидеть дома. Жилкомплекс, конечно, чудесный, но иногда хочется прогуляться и в центре. Посмотреть, как стремительно все меняется в лучшую сторону.

–Понимаю. Я сам люблю такие прогулки, как видишь.

Мы неспешно направились в сад, который раньше назывался Михайловским, ведя беседу о погоде и о том, как сложились судьбы бывших одноклассников.

–Честно говоря, про большинство ничего не знаю. Они все в вирте живут. А мне, сам знаешь, путь туда закрыт, – с грустью постучал себе по виску Дзета. – Разве что Каппа повеселил. Стал священником в Церкви Дружбы.

–Да ладно? – демонстративно восхитился я. – Очень рад за него!