Ида Гольц - Яйца

PARA BELLUM

«Хочешь мира, готовься к войне»

Пятница. 13-е. Хороший день для свадьбы. Эстер сумела убедить в этом всех.

– Почему именно 13-го? – деловито поинтересовался Оскар, сверившись со своим ежедневником, прежде, чем одобрить выбранную его невестой дату бракосочетания.

– Это всерьез или по приколу? – удивленно рассмеялся Марк.

Старший брат все еще сомневался, верно ли сложился пазл в голове его младшей сестры, несшейся в это замужество, как ураган.

– А вы, как думаете? – еще больше озадачила всех Эстер.

– Это ж надо было додуматься жениться в такой день, прости господи! – дама с белыми крашеными кудельками с эффектом «мокрых волос» ожесточенно обмахивала себя бумажным китайским веером. – Да еще в добавок обещают солнечное затмение!

Женщина произнесла это, ни к кому конкретно не обращаясь, демонстративно отдалившись от своей группы, сопровождавшей пару новобрачных.

– Когда? –Эстер повернулась к ней.

– Что, когда? – та даже не поняла, о чем спрашивает Эстер, настолько была занята своими мыслями. От каждого взмаха ее веера в стороны расходились волны приторно-сладких духов и недовольства всем происходящим.

– Затмение, когда?

– А я знаю? – устало ответила кудрявая блондинка, резко захлопнув складной веер.

Эстер машинально взглянула на прозрачный купол атриума, через который бешеным потоком лился солнечный свет. В фойе дворца бракосочетаний толпилось несколько пар, у каждой из которых было еще по десять-двадцать человек приглашенных. На улице стоял полуденный зной, а здесь, в помещении всех спасал кондиционер. Правда, и он, натужно подвывая, уже выбивался из последних сил, охлаждая застоявшийся теплый воздух.

Дама с веером была из «свиты» невесты, стоявшей поодаль в ожидании приглашения в зал церемоний. Она то и дело бросала презрительно-жалостливый взгляд на новобрачную, из-под белого гипюрового платья которой вызывающе выпирал шаровидный, как арбуз, живот.

В нескольких шагах от них теснилось немногочисленное семейство Эстер, которое вот-вот на законных правах приумножится родней ее избранника. Все были торжественно-взволнованны предстоящим. Отец старался выглядеть невозмутимым, но то и дело бросал на дочь пытливый взгляд.

Оскар им не понравился. Эстер это чувствовала с самого начала.

– Курите? – поинтересовался отец, открывая перед Оскаром после первого знакомства за ужином коробку с доминиканскими сигариллами «Montecristo». – Превосходный табак с привкусом ореха.

Сам-то Борис Робертович предпочитал трубку.

Оскар только протестующе замахал руками.

– Напрасно, молодой человек, – табак- отличное средство коммуникации, – не удержалась от комментария Маргарита Львовна, которая тоже на правах старой знакомой их семьи была вовлечена во все матримониальные дела Эстер.

– Ballantine’s или White Horse? – продолжила тестировать жениха Мириам, когда Эстер их познакомила.

Оскар почувствовал, что тут явно кроется какой-то подвох.

– Ботан, в школе стопроцентно была кликуха «жиробас», недостатки внешности компенсирует бешеным карьеризмом, – выдал свою безжалостную характеристику Марк. – Ты попала, сестренка! Он идеально подходит на роль маньяка-садиста.

«Сказал, словно таракана одним ударом к стене припечатал. И еще ржет!» – подумала тогда Эстер.

Оскар провалил свой экзамен по всем статьям.

Эстер, может, повезло чуть больше. Знакомство с родителями Оскара вышло как-то неожиданно, экспромтом, она даже толком подготовиться не успела.

«Главное не перепутать, – твердила Эстер про себя, вспоминая, что там Оскар рассказывал о своем семействе, – маманя у нас, значит, училка математики, а папаня – астролог. Или все же наоборот?»

Прямо с работы Оскар доставил ее за стол с винегретом и салатом оливье. Кстати, очень неплохими, отметила про себя Эстер. Овощи не переварены, оливкового масла без перебора, салат с двумя видами мяса, а не просто с колбасой, да еще к тому же майонез домашнего приготовления. Двенадцать баллов из десяти возможных, – оценила она готовку мамаши Оскара.