Марк Твен - Янки при дворе короля Артура

Грубые законы и обычаи, описанные в этом романе, исторически верны, и эпизоды, иллюстрирующие их, тоже взяты из истории. Может быть, на самом деле все было иначе в Англии в шестом веке. Но во всяком случае известно, что так жили в Англии и в других цивилизованных странах в гораздо позднейшие времена, так что предположение подобной жизни в шестом веке не будет пасквилем на него. Утверждать с достоверностью можно только то, что, если бы не было того или другого закона в те отдаленные времена, вместо него было бы что-нибудь худшее.

Марк Твэн

Со странным человеком, о котором я намерен рассказать, я встретился в Уорвикском замке. Он привлекал меня тремя незаменимыми качествами: своей чистосердечной простотой, удивительным знанием старинного оружия и, наконец, тем, что все время вел сам разговор, так что его общество не было совершенно утомительно. Мы разговорились, и я услышал от него много чрезвычайно интересных вещей. Когда он говорил плавно, красноречиво, изысканно, мне казалось, что я переношусь из нынешнего мира и века в отдаленную эру и давно позабытые страны. Постепенно он окутывал меня сетью очарования, и я видел вокруг себя призраки и тени сквозь пыль и плесень седой старины, разговаривая с живым остатком ее. Совершенно так же, как я говорил бы о своих близких друзьях и личных врагах или о наиболее знакомых соседях, рассказывал он о сэре Бедивере, сэре Бор де-Ганисе, сэре Лаунселоте дю-Лак, сэре Галахаде и о всех великих участниках Круглого Стола. И каким старым, морщинистым, сухим и затхлым становился он, когда углублялся в рассказы! Раз он спросил, между прочим, равнодушным тоном, как спрашивают о погоде:

– Знаете ли вы что-нибудь о переселении душ, о переходе эпох и тел?

Я сказал, что ничего не слыхал об этом. Он, по-видимому, даже не обратил внимания, ответил ли я на вопрос. Наступила минута молчания, неожиданно прерванная монотонным голосом наемного проводника:

– Старинные латы, помеченные шестым столетием – эпоха короля Артура и Круглого стола. Говорят, что латы принадлежали рыцарю сэру Саграмору ле-Дезирусу. Обратите внимание на круглое отверстие в левой стороне. Происхождение неизвестно. Предполагают – сделано пулей, когда было уже изобретено огнестрельное оружие, может быть, злонамеренно Кромвельскими солдатами.

Мой знакомый улыбнулся, но не нашей нынешней улыбкой, а так, как улыбалось, вероятно, много, много лет назад. Затем он пробормотал как бы про себя:

– Рассказывайте! Я видел, как оно было сделано. – И прибавил после некоторого молчания: – Я сам сделал его.

Прежде, чем я успел опомниться от поразившего меня заявления, он уже ушел.

Весь этот вечер сидел я у камина с Уорвикским гербом, погруженный в грезы старых времен под стук дождя в стекла и вой ветра в трубе. От времени до времени я брался за восхитительную книгу старого сэра Томаса Малори, наслаждался необыкновенными чудесами и приключениями, вдыхая ароматы старинных имен, и снова погружался в грезы. Среди ночи, растянувшись на постели, я прочел на сон грядущий одно интересное сказание, которое привожу здесь.

Пришли к нему однажды два страшных великана, вооруженных с ног до головы и с громадными дубинами в руках. Сэр Лаунселот закрылся щитом от них и страшным ударом отсек голову одному из великанов. Другой великан, увидав это, побежал со страху, как сумасшедший. Рыцарь изо всех сил погнался за ним, ударил его по плечу и разрубил пополам. После этого он пошел в замок, где его встретили шестьдесят прекрасных дам и девиц. Все они встали перед ним на колени и благодарили Бога и его за избавление. «Сэр, – говорили они, – мы семь лет были в плену у великанов, которые заставляли нас работать на них и отдавать им все наши вышивания шелками, а, между тем, мы все высокого происхождения. Да будет же благословенна минута, в которую ты родился, благородный рыцарь. Скажи нам твое имя, чтобы мы могли сообщить его нашим родным и друзьям, и все мы будем прославлять нашего избавителя». «Прекрасные дамы, ответил он, – мое имя сэр Лаунселот дю-Лакъ». После этого он уехал от них и оставил их на волю Божию. И вот он скакал на своем коне по разным странам и побывал за разными реками и морями и уничтожил много всякого зла. Однажды ночью случилось ему приехать к красивому дому, где он нашел старую благородную женщину, которая любезно приняла его и хорошо накормила его и его коня. После ужина она проводила его наверх в прекрасную комнату, где он мог заснуть. Сняв вооружение и положив его возле себя, сэр Лаунселот лег в постель и тотчас же заснул. Вскоре кто-то подъехал на коне к воротам и начал стучаться в них. Сэр Лаунселот проснулся, подошел к окну и увидал при свете луны троих рыцарей, гнавшихся за человеком. Все трое бросились с мечами на одного, а он упорно защищался. «Этому рыцарю я должен помочь, – сказал сэр Лаунселот, стыдно мне смотреть, как трое нападают на одного. И, если он будет убит, я буду вместе с ними виноват в его смерти». С этими словами он вооружился и спустился на простыне из окна, к четырем рыцарям. «Повернитесь ко мне, рыцари, – сказал он, – и оставьте борьбу с вашим противником». Тогда они оставили этого человека, по имени Кей, устремились на сэра Лаунселота, окружили его и завязалась страшная битва. Сэр Кей хотел помочь сэру Лаунселоту. «Нет, сэр, – сказал тот, – мне не нужна ваша помощь, а если вы хотите, чтобы я вам помог, оставьте меня одного сражаться с ними». Сэр Кей должен был исполнить волю рыцаря и стоял в стороне. После шести ударов сэр Лаунселот поверг всех противников на землю. Тогда они все вскричали: «Благородный рыцарь, мы сдаемся вам, как человеку несравненной силы». «Я не требую, чтобы вы сдавались мне, – сказал сэр Лаунселот, но сдайтесь сэру Кею сенешалу, только с этим условием я пощажу вашу жизнь». «Благородный рыцарь, – возразили они, – это нам не годится делать, мы загнали сюда сэра Кея и победили бы его, если бы ты не помог ему, следовательно, сдаваться ему нам нет причины». «Подумайте хорошенько, – сказал сэр Лаунселот, – от вашего решения будет зависеть ваша жизнь или смерть, сдайтесь лучше сэру Кею». «Благородный рыцарь, – сказали тогда они, – мы должны тебе повиноваться, чтобы пасти жизнь». «Тогда, – сказал сэр Лаунселот, – в Троицын день поезжайте к двору короля Артура и подчинитесь королеве Гунивере, положитесь все трое на ее милосердие и скажите, что сэр Кей посылает вас к ней пленниками».