Таня Коврижка - Яд

Вот идет она, бежавшая от тюрьмы и с пьедестала: цепи прочь, корона прочь, нимб прочь; просто живая женщина.

Here she comes, running, out of prison and off the pedestal: chains off, crown off, halo off, just a live woman.

Шарлота Перкинс Гилман

«Яд» – это точная, глубокая и очень откровенная рефлексия на тему современного материнства. Материнства, в котором смешались стыд, общественное порицание и торговая марка «Идеальное родительство». Каждое слово отзовется болезненным узнаванием в душе любой достаточно хорошей матери. «Ты не одна», – говорит своей историей автор. Очень важная книга, которую хотелось бы дать прочитать не только каждой маме, но еще и всем, кто ее окружает.

Татьяна Шеремет, журналист, блогер, мама троих детей

© Таня Коврижка, 2024

© Издание, оформление. ООО «Поляндрия Ноу Эйдж», 2024

Допустимая дистанция в очереди к кассе – не меньше метра, для этого на пол наклеили полоски красного скотча, но никто, даже кассир за пластиковой перегородкой, не следил за соблюдением этого правила. Войдя в квартиру, Максим сказал, что какие-то пьянчужки жались ко всем и один из них даже кашлянул. Я взяла из его рук пакет и тканевую маску – ее, по пути на кухню, закинула в барабан стиральной машины, а муж снял с крючка у двери чистую. Пока я разбирала покупки, он снова открыл входную дверь и забрал из подъезда то, что прятал, – сюрприз.

До пандемии в наших жилищах были лишь срезанные цветы. В душной комнатушке на городских прудах Хабаровска, в шести полупустых квартирах Воронежа и теперь – в темени Петербурга. Дважды в месяц муж приносил букеты (с зарплатой и авансом), а я искренне умилялась нашей старомодной традиции.

Когда цветочные магазины закрылись – кто-то на время локдауна, а кто-то навсегда, – Максим принес горшечную орхидею из прикассовой зоны Магнита. Экзотичное нежно-розовое начало. Весь мир может катиться с горки, а мы будем сидеть в собственных джунглях, растить детей, вкусно есть и нежно обниматься.

То есть растить цветы буду только я, а обниматься вместе, но все равно заманчиво. Я загорелась. Купила кактусы, спатифиллумы разных сор тов и заставила пять косточек авокадо выпустить из треснувшего тела тонкие стволы будущего дерева. За несколько месяцев дом действительно оброс, если не джунглями, то кустами. Фикусы, хедеры и фиттонии. Метры мясистой хойи, быстрорастущий сингониум и несколько видов филодендрона. В кухне плелась по стене комнатная березка – циссус.

Я покупала у бабушек, сидящих напротив метро, неказистые без цветения декабристы, высокие щучьи хвосты и плотные долларовые деревья. Народные названия за 30 лет не изменились, такие же цветы стояли на подоконниках матери. Из ее арсенала я не покупала только алоэ – горький вкус капель от насморка, сделанных из отломанного колючего щупальца, моментально прокатывается по горлу, стоит посмотреть на растение. Для райских садов не подходит.

Конечно, я не помню каждый цветок – большинство из перечисленных не пережили и первую осень. Я смотрю на фотографии: снимаю каждую покупку, блюдо или свой наряд в нескольких ракурсах. Облачное хранилище – подробный визуальный дневник.

Диффенбахию, небольшой пестрый куст, я принесла из маленького магазинчика, одного из немногих сохранившихся, в четверг, 23 июля 2020 года. Сфотографировала на устройство Huawei LLD-L31 в 16:13, 16:13, 16:22 и 16:23.

Дочь отравилась ею 10 августа.

С того дня есть всего четыре снимка: чистая, полезная, лекарственная ромашка (ирония!), снятая на утренней прогулке с детьми. После нее – визуальная тишина на двое суток.