Елена Маркелова - Я унесу четыре части горя…
© Елена Лерак Маркелова, 2023
ISBN 978-5-0060-0350-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ЛИРИКА
Морская ведьма
«Ох до чего несносная девица
упёрлась, никого не хочет слушать
Не в рыбака влюбилась
знамо – в принца
И ноги подавай теперь, и душу
И чем её я только не стращала
не из пугливых младшенькая наша.
Всё шастает к дворцовому причалу
«Люблю, – твердит, – и точка.» —
вся в мамашу
А я же той была когда-то няней
с икриночки касатушку растила
Да что там толку от воспоминаний
что было, то давно покрылось илом
Не уберечь Русалочку от горя
как ни крути, а отпустить придётся
Ей, рыбоньке, противно стало море
Нужны ей ноги, принц, душа и солнце
Понятно, из подводного народца
в кого влюбляться? Нешто в осьминога?
Душа-то за страдания даётся
и боли много будет, очень много
Помучится, потом остепенится
Отрезанный язык – за дурь расплата
На утренней заре заколет принца
как матушка её…
как я когда-то.»
…И до сих пор не верит ведьма слухам
И ждёт, и ждёт, бродя по дну морскому —
несчастная безумная старуха
На этот раз всё вышло по-другому
А что же принц? Недолго поскучал он —
Русалочка забылась постепенно
о камни равнодушного причала
разбившись на рассвете белой пеной
По вере
Дома торчат, как порченые зубы
в угрюмом грязно-сером городишке,
мужчины там безжалостны и грубы,
у женщин не рождаются детишки.
Народу из доступных развлечений
милее виды пыток изощрённых…
Не поднимая добрых глаз оленьих
она жила, как белая ворона.
У местного почтенного прелата
за крохи подрабатывала прачкой,
похоронив родителей и брата,
помёрших от неведомой горячки.
Её семья – сверчок за ветхой печкой.
Крылатая душа среди бескрылых
она жалела слабых и увечных.
На пыточную площадь не ходила.
Девицу бы епископ не обидел,
платочек ей совал ещё с порога.
С добром пришёл в сиротскую обитель,
но рьяно отбивалась недотрога:
царапалась, в него швыряла миски,
а после кочергой гнала из дому.
Пытался по-хорошему епископ.
Теперь, конечно, будет по-плохому.
И власть, и голова даны прелату —
состряпал дело ведьмовское прытко.
Не захотела взять за ласки плату —
помрёт в тюрьме, скорей всего под пыткой.
Воздастся всем и каждому по вере…
Никто и не подумал заступиться:
привычно людям врать и лицемерить,
сочувствия не сыщешь и крупицы!
«Вестимо, ведьма,» – страха нагнетая
шептались горожане оживлённо…
Да разве приживётся в чёрной стае
беспомощная белая ворона.
Её щипали добрые соседи,
когда вели к тюремному подвалу.
Всё тщилась доказать: она не ведьма —
и исступлённо крестик целовала.
Пытал он жертву лично, сняв сутану,
но не успел натешиться епископ:
не досмотрела пьяная охрана —
в седьмую ночь загрызли девку крысы…
Немыслимая, равных нет которой,
и прежде не бывало никогда,
великая жара накрыла город.
Во всех колодцах высохла вода.
Скот убегал, и улетали птицы.
Давя друг друга люди мчались вон,
сгорая у невидимой границы,
и каждый был на муки обречён.
…Исчез проклятый город, словно не был,
с ним сгинуло накопленное зло,
и ливнями беременное небо
на землю ранним утром снизошло.
Прощание
Что ж никто не убрал табуретку, верёвку и мыло…
Перегаром воняет. Хлебной корочкой давится мышь.
Доброй ночи. Не вздрагивай так.
Я всего лишь приснилась.
Ты совсем счеловечился. Пьёшь.
По-мужицки храпишь.
Что ж таких неокрепших хранителей нам посылают?
Слишком опыта мало и нектар на губах не обсох.
Может, снится тебе, как лечу я фанерой над раем
Под ухмылку чертей: " Не сберёг подопечную, лох!»
Что трясёшься? Замёрз? Дай-ка я подоткну одеяло.
Стали серыми крылья? Недовольно нахмурился бог?
Перемелется всё. Я же там, на допросе, сказала:
Что сама виновата, а ты – охрененно берёг.
Ну, прощай, недотёпа.
Поди, заждались в преисподней.
Скоро выглянет солнце
из-за тусклых невысохших крыш…
Слышь, не мякни. Прорвёмся.
В суде говорили сегодня —
Отпускают из пекла, когда за грехи отсидишь.
Куйгорож
Куйгорож – по поверьям, если петух проживёт шесть лет, то на седьмом году он сносит яйцо.
Если положить это яйцо подмышку, можно выносить куйгорожа.