Нелл Брукс - Я тебя написала
Каждый человек носит в глубине своего «я» маленькое кладбище, где погребены те, кого он любил
Ромен Роллан
Посвящается всем, кто верит в любовь.
Любовь всегда представлялась мне чем-то абстрактным. Я часто слышала, как люди говорят, что они любят кого-то или влюблены. Л-ю-б-о-в-ь. Слово из шести букв. Оно ничего не значило для меня до тех пор, пока я не встретила его.
Пролог
– Я ни за что не расстанусь с тобой, – губы Серхио нежно целовали мою макушку. – Никогда.
Я знала – он не обманет. Между нами возникло настоящее чувство, не мимолетное, как короткое английское лето. Нет, это была любовь, та, за которую не страшно умереть. Мы еще не произнесли главные слова, но каждый чувствовал это. Потребность друг в друге стала базовой, как, например, есть и дышать. Я рисовала на песке сердце, еще одно…
– Скоро я приеду в Лиссабон, – сказал Серхио. – А дальше мы решим, что нам делать. В любом случае кому-то из нас придется купить билет на самолет.
Его голос звучал решительно, как у человека, твердо знающего, чего он хочет. Серхио был таким. Впервые встав на доску, он объявил, что она теперь часть его жизни. Встретив настоящую любовь, он не отпустит ее, я была уверена в этом.
– Пусть эта ночь никогда не кончается, – я зажмурилась, словно собиралась загадать желание.
– У нас впереди еще много дней и ночей, – произнес Серхио, обнимая меня. – Вот увидишь. Ты моя, Эми, у нас все только начинается…
Часть 1
Глава 1
Три пары глаз смотрят на меня с неприкрытым ожиданием. В воздухе повис невысказанный вопрос: «Ну, как ты?»
Я мысленно считаю до трех, делаю глубокий вдох и начинаю лгать.
– Мне уже лучше, – бодро говорю я. – Кажется, терапия все же помогает.
– Еще ходишь к психологу? – уточняет Джессика.
Я знаю, что она переживает за меня, но сейчас мне хочется стереть с ее лица это обеспокоенное выражение.
– Да. Сеанс в неделю – и больше не хочется застрелиться.
Понимаю, что шутка не удалась, глядя на изменившиеся лица подруг. Делаю глоток совсем остывшего шоколада, стараясь скрыть волнение.
– Ладно вам, я же пошутила!
Я вижу в их глазах жалость. И что-то еще. Возможно, это паранойя, но я уверена, что каждая сейчас подумала: «Хорошо, что это случилось не со мной».
– Здорово, что тебе помогает, – произносит Сара. Она проводит рукой по волосам, и я вспоминаю, что забыла вымыть голову перед встречей.
– Моя мама одно время тоже посещала психоаналитика, после развода с отцом. После его ухода она ничего не ела и постоянно плакала. – Голос Джесс слегка дрожит, и мне хочется обнять ее, чтобы успокоить.
Она до сих пор не простила своему отцу то время. Возможно, поэтому нам с ней легко, и мы всегда понимаем друг друга. Мы обе видели, как рушились наши некогда крепкие семьи.
– Ужасно, – Бетани пытается сочувствовать, но ее голос звучит неискренне. Что ж, она не виновата в том, что в ее жизни не было серьезных потрясений.
– Эм, все образуется, вот увидишь, – добавляет Сара, поворачиваясь ко мне.
– Да, образуется, – повторяю я, изо всех сил сжимая руки под столом.
Стараюсь не думать о том, как я выгляжу. Старая серая толстовка (стащила у Майка), осунувшееся лицо. С трудом верится, что всего год назад моя жизнь была совсем иной. Нелегко узнать во мне человека, которым я была. Сегодня я представляю собой жалкое зрелище – несчастная Эми, едва взглянув на которую хочется отвернуться. К горлу подступил ком, еще мгновение – и я расплачусь.
Соберись. Ты здесь, чтобы показать им, что все нормально.
Джессика внимательно разглядывает меня, пытаясь понять, что же происходит. Она, несомненно, чувствует: что-то не так. Это неудивительно, она всегда была умной. Мы познакомились, когда нам было одиннадцать. Ее семья переехала из Шеффилда в Лондон, и Джесс перевелась в мою школу. Она мне сразу понравилась. Когда учительница представляла ее классу, Джессика стояла, гордо задрав подбородок, но я видела, что ей было страшно. Почему-то я сразу подумала, что мы подружимся. Так и вышло.