Юлия Арниева - Я не была твоим врагом

Пролог

Погода стояла мерзкая. Вересковый холм укутал густой, сизый туман. Исполинские сосны, могучими и грозными великанами больше века сторожившие земли графства Девон, исчезли в серой дымке. А низкие, свинцовые тучи, безмолвно нависающие над замком на протяжении трёх дней, разверзлись словно врата в ад, заливая дома, холмы, луга и всё живое в округе ледяным дождём.

Представители семьи Девон, присутствующие на погребении, давно промокли до нитки, но уйти не смели. Безвольно опустив руки и склонив головы, они шептали молитвы под пристальным взором отца Лорана.

Мне было нелегко стоять неподалёку от священника и сохранять спокойствие. Мои руки начинали дрожать, стоило вспомнить, что я сделала. Но всё же какое облегчение я испытала, когда граф умер. От страха, что моя тайна может выплыть наружу, я покрывалась липким потом, спина деревенела, а сердце сжимали тиски.

Окинув равнодушным взглядом хмурые лица собравшихся на краю холмистой гряды, я вновь посмотрела в тёмное нутро зияющей могилы. Тело графа предавали земле в день празднования Белтайн – зарождение новой жизни и плодородия. Теперь, когда графа не стало, земли Девон наконец сбросят с крыльев пепел ненасытного, всепожирающего огня и возродятся вновь…

Глава 1

– Нашёл! В овраг свалилась! Ранена! – неожиданно громкий, оглушающий голос прорвался сквозь вязкий туман моих мыслей. По лицу ударили сотни холодных капель, а через секунду я взлетела, и всё тот же хриплый голос насмешливо проговорил, – ваша светлость, кто же в юбках по лесу бегает?

– Эм… – невнятно протянула, принюхиваясь, как пёс, к странному, обволакивающему меня запаху. Я осторожно приоткрыла глаза, привычно готовясь к невыносимой рези, но её не последовало.

– Болит?

– Угу, – я потрясённо выдохнула, от удивления широко распахнула глаза и уставилась на незнакомца.

– Сейчас подлатают, – ласково протянул мужчина, – вы, это… госпожа, больше не бегайте, граф зол, прикажет связать вас – и до самого замка из кареты не выйдете.

– Хорошо, – рассеянно промолвила, не сводя взгляда со смуглого, прокалённого солнцем лица мужчины. Подумав, что, если это возможная реакция на новый препарат, о которой предупреждал меня Пётр Сергеевич, то красочная галлюцинация была уж слишком реальна.

– Ну вот и славно, – добродушно проговорил незнакомец, меня вдруг резко тряхнуло, видения исчезли и вернулась боль… Прежняя, ноющая, привычная боль в груди затаилась, подло переместившись к затылку, пульсирующим огнём жёстко мучая меня с новой, изощрённой силой.

Мысли стали тягучими, вязкими. Они будто на ощупь пробирались через зыбкий туман, натыкались на каменные стены, цеплялись за липкую паутину. Упрямо протискиваясь между вздымающимися острыми пиками к неясной, зудящей причине моего пробуждения. Едва им удалось достигнуть, ухватиться за край тонкой нити, опора под их ногами обвалилась, и все сомнения, страхи рухнули в тёмную бездну. Миг – и мысли снова вспорхнули, словно испуганные пичужки, жадно подхватив обрывок желанной нити, покорно потянулись за ней…

Первым изменился запах: въедливый, раздражающий, предрекающий смерть исчез. На его место пришли аромат прелой листвы, тяжёлый дух еловой смолы, приторное благоухание цветов и тонкий, едва заметный – лесной земляники.

Затем исчез привычный, монотонный писк медицинского оборудования. Шорох травы, переливчатое пение птиц, далёкое ржание лошадей и шелест листвы над головой безжалостно обрушились на меня, будто насмехаясь, что мне не дано больше это слышать.

Не открывая глаз, я жадно втягивала давно забытые ароматы, вслушиваясь в каждый шорох и наслаждалась мгновениями мнимой свободы. Болезнь, она беспощадна, и не всем даровано вырваться из её когтистых объятий. Но я боролась, давала согласие на экспериментальные препараты и верила, безотчётно верила, что справлюсь с безжалостной старухой…

– Не очнётся – с нас граф шкуру живьём сдерёт.