Наталья Захарова - Я – это ты

Введение.

Я сидела за шатким столом в своей однушке, где пахло кофе и предательством моего вдохновения. Кружка с надписью «Гений рекламы» (Машина ирония) дрожала от вибраций трамвая за окном – Екатеринбург не спит. Я – Катя, двадцать девять, фрилансер, чья жизнь – это писать про собачий корм так, будто он откроет псам ворота в рай. Но сегодня мой мозг выдал фортель: я «вспомнила» пирс. Скрипучие доски, соленый ветер, парень в кепке, который хохочет: «Ты опять это делаешь». Я? На море? Мой максимум – лужа у подъезда после ливня.

Я ущипнула себя, надеясь, что это баг воображения. Больно. Васька, мой кот с характером налогового инспектора, спрыгнул с дивана и уставился, как будто я украла его мечты о тунце. «Ты-то море видел?» – буркнула я. Он отвернулся, явно судя. Я открыла ноут, но вместо текста про корм набрала: «Почему я помню чужую жизнь». Гугл предложил «проклятье предков» и «усталость». Спасибо, доктор Интернет.

Вечером я нашла фото в старом альбоме – мне пять, панамка, за спиной волны. Море. Мы не ездили к морю, мама клялась, что денег не было. Я набрала ее, сердце колотилось, как перед дедлайном.

– Мам, это море на фото. Откуда?

– Катя, – голос ее дрогнул, – ты выдумываешь. Спать надо больше.

Она сбросила звонок, а я подумала: если это глюк, то почему он пахнет солью?

Глава 1. Кофе, кот и море, которого не было

Я проснулась с чувством, что мой мозг – это монтажер, который склеил чужой фильм. Квартира встретила запахом кофе и пылью – в Екатеринбурге весна пахнет асфальтом и надеждой на тепло.

Васька, мой серый котяра, драл обои в углу, как будто мстил за вчерашний сухой корм. «Эй, Вандал, – хмыкнула я, – иди лучше тайны разгадывай». Он фыркнул и улегся на мой ноут, как король на трон.

Я – Катя, фрилансер, чья жизнь – это писать тексты, пока заказчики не решат, что «милый» звучит слишком по-детски. Сегодня был заказ мечты: статья для зоомагазина про то, как выбрать щенка. Я даже улыбнулась – животные, в отличие от клиентов, не бесят. Но писать не получалось. В голове крутился пирс: доски, море, парень в кепке, его смех. Я «помнила» запах соли, хотя мой опыт путешествий – это электричка до бабушкиной дачи.

Я открыла тот альбом. Фото – я, мелкая, в панамке, за спиной волны. Море. Мама клялась, что мы не ездили. Я снова набрала ее, пальцы дрожали.

– Мам, фото с морем. Это не выдумки. Откуда оно?

– Катя, – она закашлялась, будто поперхнулась, – это, наверное, озеро. У бабушки был пруд. Не нагнетай.

– Пруд? – я чуть не швырнула телефон. – Мам, я знаю, как выглядит море!

– Хватит фантазировать, – отрезала она. – У тебя воображение всегда было буйное.

Она бросила трубку, а я осталась с Васькой, который смотрел, как будто знал ответ. Я гуглила «ложные воспоминания», но форумы пугали «духовными пробуждениями». Вдруг – вспышка. Я на пирсе, мелкая, бегу, а кто-то кричит: «Катя, не падай!» Голос мужской, резкий, не папин. Папа ушел, когда мне было три.

Я плюхнулась на диван, Васька ткнулся носом в руку, как будто утешал. Мамин кашель, этот голос, фото – что-то не сходилось. Я написала Маше: «Мой мозг – сценарист триллера. Спаси». Она кинула смайл с попкорном. Типичная Маша. Но я знала: этот глюк – не просто баг. Кто-то или что-то хочет, чтобы я копала глубже.

Глава 2. Сосед, мама и кот, который слишком умный

Утро после глюка было, как попытка вспомнить пароль от старого аккаунта – вроде близко, но не то. Моя однушка в Екатеринбурге пахла тостами и Васькиным бунтом – он опрокинул миску с кормом, будто устраивал протест. «Ты что, за профсоюз котов?» – хмыкнула я, сметая крошки. Васька сверкнул глазами и улегся на подоконник, как философ, знающий все тайны мира.

Я открыла ноут – заказ на статью про приют для собак, 1000 слов, с историями о брошенных псах, которые нашли дом. Это был кайф: писать про животных, а не про «мурлыкающий наполнитель». Я – Катя, фрилансер, чья жизнь – это бег от дедлайнов к кофе. Но пирс не отпускал: запах моря, скрип досок, голос: «Катя, не падай». Я гуглила «ложные воспоминания», но вместо ответов нашла блог про «коды вселенной». Ну, конечно.