Элтон Иван - Вулканические пришельцы
Наушники. Прокачка. Давление воздуха. Присвоение имени секунды. Высокий полет. Сон. Белая вода. Long haul, множество понимающих качеств, пейте non-carbonated water, и все остальное. Иногда сон тебя просто закручивает. Иногда нет сна. Самолет – серебристый карандаш. У отдельных машин есть своя судьба – и когда они начинают рисовать собой линию (будучи карандашами), уже понятно – существует разрыв. Первоначально он не велик. Но теперь виден лишь кусок траектории. Глиссада есть лишь часть жизненного проекта. Но все другое скрыто. Кто-то толкает тебя во сне.
–Ты слышишь?
–Нет.
–Проснись!
–Я не могу!
–Проснись!
–Теперь это уже невозможно.
–Проснись вовнутрь.
–Нет. Я проснусь наружу. Я хочу жить!
Экраны разбиты. Экраны унижены. Жизнь отрицательна, больший знак минус, воткнутый в землю…
Сколько в самолете было людей? Много. Я не считал, но теперь все было напрасно – и жизнь разделилась на до, и на после. Что касается меня, то я – менеджер сборной по аэробике. Существует болезнь под названием vegetable garden of girls. Преступно, чтобы за всю жизнь было сорвано лишь одно яблоко. Преступно – два. Десять – тоже грех. Но если перейти границы, вы будете напоминать кота, который кругом ставит метки. Эта вещь так и называется – сукин кот. У меня один знакомый, Семен Валерьевич, ему 60 лет, он – старый сукин кот, который не понимает своей отставки – бабы разбегаются, он остался ни с чем, это настоящая мука. Был бы он философом. Надо завидовать Канту. Это был настоящий флаг разума на фоне обезьянства ген. Другой пример – еще один старый кот, Евгенич. Да, я был на слете СК, и многие рассказывали о проблеме возраста.
–Вам, Юрий, бояться нечего, – сказал он, – у вас самый лучший возраст.
–Почему? – спросил я.
–Существует так называемый age of love. Это когда дают обязательно. Как раз это начинается после 38 лет, у женщин.
–Я стараюсь понижать возраст, – проговорил я.
–Но нельзя же понижать до бесконечности?
–Да. Тогда вы вступите в отношения с первичным хаосом.
–Нет, а всё же?
– Я работаю менеджером сборной по аэробике.
–Серьезно?
– Это – место уникальное.
–Возьмите меня к себе?
–Ха…
Это отдельная тема. Слет сукиных котов. Потому что до поры, до времени, еще нет четкой идентификации. Вы и сами себя не знаете. Вы, наверное, думаете, что все люди одинаковы. Но на первой стадии человечества предками племен были совершенно разные звери. В том числе, и коты. Происходили невероятные дискуссии тел. Потом все это прекратилось. Мы имеем то, что имеем.
С нами был президент клуба, Виталий Горький. Он выжил. Я оттащил его в сторону от горящего хвоста. Выжил также и спонсор, Сергей Романович, парень молодой, лет в тридцать пять. И такие же бывают спонсоры. Он мне помогал. Да, но хотя, как и говорили, в хвосте всегда бывают какие-то шансы, если он отвалится, ситуация была плачевна. Вся наша команда осталась там, где теперь был огонь. Никаких шансов. Здесь были лишь Наташа, Маша и Ириша. Выжил еще некий Сергей, а также – бортпроводница Лиля. Был еще некий Григорий. Сразу видно – элемент. Мы все вместе взятые – не элементы, а он – откровенно гаечный ключ греха. Выжила его сумка. Там было полным-полно спайса и чистой травы.
– Надо действовать оперативно, – сказал я, – нас могут найти, например, через сутки. Нужно найти удобное место и там оставаться, а также следить, если будут лететь самолеты. Главное, чтобы тут не было вредных насекомых, а также – змей. Надо немного отойти. Я думаю, надо забраться вот на этот пригорок. Если нам придется ночевать, я бы не хотел находиться рядом со сгоревшим корпусом.
–В натуре, – сказал Григорий по-пацански, – там будут кричать души.
–Вы серьезно? – спросила Маша.
–Да, родная.
Теперь надо сказать, что это было за место. Да, но кто знает? Тропический лес? Остров. Горы. Да, все вместе. Вулкан, располагавшийся в стороне, отдавал воздуху длинный темный столб – дым, газ. Все это не добавляло оптимизма. Конечно, все остальное было чудом. Нас не поглотил океан. Мы еще дышали. В океане так много островов.