Наталья Филимонова - Вполголоса

© Дедух Екатерина, художник, 2025

© Издательство «Родники», 2025

© Оформление. Издательство «Родники», 2025

Благодарю за помощь,

поддержку, понимание и дружбу

Екатерину Дедух, Максима Грановского,

Марианну Соломко, Марию Смирнову,

Алексея Ахматова и всех, кто помогал мне

в работе по созданию этой книги.

Встанет лёд – нехитрое дело.

Волохницы холодное тело

Будет тихо лежать до весны,

А потом встрепенётся, как птица

После дрёмы, и будет клубиться

Зелень позднеапрельской листвы

Над водой. А пока непонятно,

Всё ли с этой зимой в порядке:

То рыдает, то громко молчит,

Будто знает какую-то тайну.

Будто всё это не случайно –

Потерять от неба ключи.

Перебороть свой страх, перерасти

Саму себя и стать немного выше.

На божий свет дитя произвести

И слушать, как оно живёт и дышит.

Прохладною крещенскою водой,

Что омывает ледяную кромку

Речной купели, окропить ребёнка –

Он будет улыбаться и гулить.

Обветривая мокрую ладонь,

Морозный воздух прячется за мной,

Пытаясь с тишиной заговорить.

Я прошепчу: «Не тронь её, не тронь.

Пусть спит и набирается ума…

Ещё не скоро кончится зима…»

Будет снег – ничего необычного

В этом нет. Всё своим чередом.

Из осеннего списка вычеркнут

Мною год, и твердит об одном

Заржавевшая стрелка ночи.

Будет свет – значит будет проще

Разглядеть черно-белую тьму,

А не выйдет – такой и приму:

Первозданной и непорочной.

Говори, говори, не молчи,

Не умалчивай снег в междуречье.

Пляшут снежные светлячки

В тишине темноты безупречной.

Осень – это еще не конец –

Запоздавшей зимы десница.

Горизонта горячий свинец

Остывает под взмахами птицы.

Говори, говори, не томи,

Не умалчивай символы света –

Всё, что было когда-то твоим,

Стало перворождённым снегом.

Обычный день зимы. Её начало.

В преддверии чего беспамятно кричала

Неведомая птица тишины

На языке глухом и неизвестном.

И мне казалось: было неуместно,

Что все слова уже предрешены.

Я вместе с ней единою была:

Она летала, я за ней смотрела.

И капала весенняя смола

Из черного, взъерошенного тела.

И плакала, и ныла, и звала,

В глаза смотрела, будто в зеркала.

И прыгала по веткам, и склонялась

К воде, а оголтелые слова

Врастали в землю, будто бы трава,

Которую косить-непрокосить.

Спроси её о чём-нибудь, спроси:

Она ответит эхом на вопрос.

И будет это эхо горше слёз,

И будет выше и сильнее зла,

И заблестит, как в небе купола.

И запоёт в ней колокольный звон…

– Послушай! Слышишь?

Слышишь?..

Вот же он…

Неполною луной взошёл ноябрь –

Так всходит семя из холодной почвы:

С трудом, без сожаления, но прочно

Корнями зацепившись за края

Невидимого света. Дальше – тьма

Глухая, что ни зги не видно, будто

Еще не скоро разродится утро,

Еще не близко ранняя зима.

Уткнувшись тёплым носом в тишину,

Не понимая времени и чувства,

Сопит в кроватке маленькое чудо,

Ни разу не видавшее весну.

Слово за слово – осень злится.

Улетает последней птицей

Поздний выкормыш сентября –

Значит всё еще будет. Зря

Ветер тратит впустую нервы,

Как бы ни было, снегом первым

будет сыпать до темноты

Неуёмная, после – остынет.

Ты под утро уснешь в тишине,

А, проснувшись, покаешься мне

И себе в непомерной гордыне.

Осень раздела до гола

лиственные леса:

Девочкой в образе ангела

щурит большие глаза,

Будто раздела кукол,

Сшила им новый наряд:

Будет их в белое кутать,

Черное примерять.

После – устанет и ляжет

на озимую рожь,

Словно на край кровати.

Будет по телу дрожь

Долго блуждать.

Я встану, выключу

в детской свет.

Спят за окном деревья,

облачённые в снег.

Хочу сказать, но слов не передать,

Как будто воздух связывает горло

Дыханием своим. Прижался город

Домами к затонувшим берегам.

Неотличим от ветра птичий крик,

И кажется, что глухо и протяжно

Летит по небу самолет бумажный

И пишет гладко, будто в чистовик.