Никита Грицаев - Возможно, я чьё-то наказание. Часть 1

Аэропорт. Шум, суета, голоса, сливающиеся в единый гул. Маленький мальчик, едва достигающий одиннадцати лет, бежал, пробиваясь сквозь толпу. Его кроссовки гулко стучали по холодному полу, а сердце бешено колотилось, словно пытаясь вырваться из груди. Он кричал её имя, но голос терялся в шуме огромного зала.

– Мария! Мария, остановись!

Его сестра была где-то впереди, её силуэт мелькал среди людей. Она шла быстро, почти бежала, таща за собой чемодан на колёсиках. Рико знал, что если она сядет в этот самолёт, то всё будет кончено. Он должен был предупредить её, сказать то, что не успел раньше. Но что именно? Что он хотел ей сказать? Что он видел тот сон, который преследовал его всю неделю? Сон, в котором самолёт, на который она садилась, исчезал в облаках и больше никогда не возвращался?

– Она не должна уезжать! – кричал его внутренний голос.

Но ноги уже начинали подкашиваться, а голос становился хриплым. Он видел, как Мария подошла к стеклянным дверям, ведущим к зоне вылета. Она остановилась на мгновение, будто почувствовав его взгляд. Рико замер. Мария обернулась, посмотрела на него с улыбкой и резко шагнула вперёд. Автоматические двери захлопнулись за ней.

– Мария! – его крик раздался в пустоте огромного зала.

Он бросился к дверям, но охранник остановил его:

– Тебе сюда нельзя!

Рико пытался вырваться, но его руки были слишком слабы. Он видел, как фигура сестры растворялась в толпе, становясь всё меньше и меньше, пока не исчезла совсем.

Слёзы текли по его щекам, но он не мог их остановить. Он стоял там, беспомощный, чувствуя, как что-то важное навсегда ускользает от него.

Рико внезапно открыл глаза, словно вырвавшись из омута воспоминаний. Перед ним уже не шумный аэропорт, а тихий берег реки, окутанный ночной тьмой. Вода текла медленно, почти лениво, отражая в своих тёмных водах мерцающие огни далёкого города. Он сидел на холодной земле, обхватив колени руками, и смотрел на горизонт, где небо сливалось с огнями мегаполиса.

«Возможно, я чьё-то наказание», – подумал он, чувствуя тяжесть этой мысли. «Быть может, я для кого-то расплата за их грехи. Тяжёлая ноша, непосильное бремя. Для кого-то – ночной кошмар. А для меня… Это просто жизнь».

Город вдали сиял, как живой организм, но его свет казался Рико чужим и холодным. Он не принадлежал тому миру, где всё было ярко, шумно и поверхностно. Его место было здесь, на берегу реки, где тишина и темнота позволяли ему оставаться наедине с собой. Река, как и он, текла медленно, но неумолимо, неся в себе тайны и воспоминания, которые он так тщательно скрывал.

Рука невольно потянулась к нагрудному карману, где он хранил то, что было дороже всего. Пальцы нащупали уголок старой фотографии, потрёпанной временем, но всё такой же ценной. Он медленно достал её, будто боясь, что изображение может рассыпаться от одного неосторожного движения. На фото была она – Мария, его сестра. Её улыбка, такая же лёгкая и беззаботная, как в те дни, когда они были ещё детьми, смотрела на него с пожелтевшей бумаги.

Ему было шестнадцать лет. Шестнадцать лет, которые показались ему вечностью, полной потерь и борьбы. Прошло уже пять лет с того дня, как он в последний раз видел Марию. Пять лет с тех пор, как он, тогда ещё одиннадцатилетний мальчик, бежал за ней по аэропорту, крича её имя и пытаясь остановить. Но она ушла, не обернувшись. С тех пор её лицо осталось лишь на фотографии, которую он всегда носил с собой, словно последнюю связь с тем, что когда-то было его семьёй.

Рико замер, чувствуя, как комок подступает к горлу. Он провёл пальцем по её лицу, словно пытаясь коснуться её снова, но фотография была холодной и безжизненной.

– Мария… – прошептал он, и его голос потерялся в тишине. – Где ты сейчас?

Он знал, что ответа не будет. Никогда не будет. Но это не мешало ему снова и снова возвращаться к этим воспоминаниям, как к старой ране, которая никогда не заживёт до конца.