Нина Стожкова - Возьми моё сердце

Возьми мое сердце

– Вы меня узнаете? – спросил Варю мужчина в белом халате, наброшенном на темно-синий хирургический костюм.

Варя с трудом разлепила глаза. Силуэт мужчины был нечетким, он мерцал и расплывался, словно между ней и незнакомцем стояла стена дождя. Варя попыталась сфокусировать взгляд на его лице, и наконец это удалось. Лицо мужчины показалось знакомым. Внимательные, умные, очень усталые глаза, ободряющая улыбка, тёмные, с легкой сединой, волосы под медицинской шапочкой.

«Где-то я уже видела его», – подумала Варя и на всякий случай кивнула. Удалось это простое действие не сразу. Полностью оторвать голову от подушки она не смогла. Слегка прикрыла глаза, и человек белом халате истолковал это как согласие.

– Вот и славно, – сказал он и направился прочь. Судя по рассыпавшимся дробью шагам, человек в сине-белом приходил не один.

Варя снова сделала над собой усилие и догадалась: это было не привидение со свитой. Только что с ней общался и требовал его узнать какой-то доктор. Фамилию удалось вспомнить не сразу, но наконец она всплыла в памяти: это был Хуснулин. Марат Ринатович Хуснулин, его все в клинике называли просто «профессор».

Говорить Варя не могла. Она лежала с трубкой ИВЛ в трахее и мучительно пыталась дышать, глядя в потолок. Сознание постепенно прояснялось, но мысли ускользали. Где она? Почему ей так плохо? Что-то важное произошло с ней в недавние часы. Надо опять напрячься и вспомнить – что именно. Давай, мозг, подключайся! Тебя же не удалили, черт побери! Для начала надо выяснить, когда и как она попала в эту комнату с белым потолком и белыми стенами. Для чего здесь такой яркий свет, почему ей не дают спать, хотя спать мучительно хочется? Зачем Хуснулин так настойчиво требовал его узнать? Что-то связывало его с ней кроме консультации. Надо только вспомнить – что?

Постепенно сознание начало проясняться, и в голове Вари короткими вспышками стали мелькать эпизоды из недавнего прошлого…

– Вот, здесь все анализы и результаты исследований.

Стараясь, чтобы руки не дрожали, Варя достала пачку медицинских документов из пластиковой папки. Докторша, проводившая в клинике прием первичных пациентов, окинула беглым взглядом пачку бумаг, а затем уставилась на листок с ЭХО-УЗИ сердца. Она внимательно читала заключение и молчала. Это длилось уже несколько минут. Варя смотрела на ее безупречный маникюр, на красивые кисти рук с длинными пальцами, сжимавшими листок, на серебряное кольцо с фиолетовым камушком и с досадой чувствовала, что собственные руки с коротко подстриженными ногтями предательски подрагивают и потеют

– Что, доктор, все так плохо? – тихо спросила Варя и незаметно вытерла руки о джинсы.

– Не волнуйтесь, Варвара Петровна, – профессионально бодрым голосом успокоила докторша пациентку. – Возможно, в документы вкралась какая-то ошибка, к сожалению, они у нас иногда тоже случаются. Врачи же люди, а не волшебники в белых халатах.

Варе показалось, что докторша говорит не слишком уверенно, и она сжала дрожавшие пальцы, чтобы не заплакать. Между тем врачиха пристально взглянула на нее, уловила волнение пациентки и, чтобы успокоить, сказала бодрым голосом:

– Варвара Петровна, я выпишу вам новое направление, и вы опять подниметесь на второй этаж. Там вам сделают ЭХО и ЭКГ. Мне нужен еще один снимок вашего сердца и новые пленки для сравнения.

Варя уже знала, что молодые медики, подражая врачам старой школы, называют бумажные ленты ЭКГ «пленками». Она вздохнула и отправилась на второй этаж – занимать очередь в нужный кабинет.

Красивая докторша, явно уроженка Кавказа с огромными шоколадными глазами олененка, непривычно долго возила датчиком вокруг Вариной левой груди. Временами она слишком сильно нажимала на него, причиняя Варе боль, от которой та вздрагивала, стараясь не стонать.

– Терпи, – требовала докторша, проводившая ЭХО УЗИ, – так надо, иначе мне плохо видно.