Сергей Мильшин - Ворота Сурожского моря

«В течение XVI–XVII веков Турция открыто вела агрессивную политику в Восточной Европе, на Кавказе и в Иране. Во всех наступательных действиях против России крымский хан был активным союзником турецкого султана.

Наступление Турции на Московское государство происходило по трем основным направлениям: через Молдавию и Валахию – на Украину; через Крым, с помощью крымского хана, – на центральные районы нашего государства; через Черное море (устье Дона и город Азов) – на Поволжье и наши юго-восточные окраины.

Азов являлся для Турции ключом не только к Поволжью, южной России, но и к Северному Кавказу и к Востоку. Через Азов турки поддерживали связь с Казанью и Астраханью даже и после того, как эти бывшие татарские ханства вошли в состав Московского государства. Через Азов турецкий султан был связан со всеми ханами Средней Азии, а также с князьями горских народов Кавказа.

Кроме того, Азов вел тогда обширную торговлю, в которой были заинтересованы не только Турция, но также Англия, Франция, Венецианская и Генуэзская республики, а также другие государства. Торговля через город Азов с Московским государством и с Востоком, дававшая огромные прибыли, побуждала ряд западноевропейских государств добиваться права участвовать в ней с целью захвата рынков сбыта и оттеснения с них как русских, так и турецких купцов».

Григорий Мирошниченко (автор романов «Азов» и «Осада»)

Ногаи подошли к переправе на Остров повечерьи. Узкая тропка, ограниченная стенами густого камыша, пропускала только по одному всаднику, потому двигались с опаской – казаки горазды на засады. Но в этот раз обошлось.

Здесь, в низовьях, Дон разливался на множество проток – ериков, и между ними шумели разлапистыми тополями и хрупкими ракитами больше десятка островов самых разных размеров: от двух саженей в длину до четырехсот. На одном из таких клочков земли, сейчас проглядывающем через заросли высоченного чекана[1], и прятался скромный десятидворный казачий хутор.

На берегу зачмокали копыта, погружаясь в прибрежный ил. Ногаи спешно попрыгали с лошадей. В тесноте толкались плечами люди, пихались крупами лошади, одна животина сползла задними копытами в воду и, испугавшись, глухо заржала, – пятачок у реки вмещал не больше десятка бойцов. Хан прикрикнул на бойцов, и они спешно отступили в густые заросли.

Прежде чем переправляться, спрятали коней в глубине камыша, отыскав более-менее сухой пятачок, и сели наблюдать.

Аззат – хан небольшого пастушьего рода – готовился к набегу с того момента, как его возглавил. Его предшественник – старший брат – участвовал в нескольких объединенных вылазках татар и ногаев, но удача далеко не всегда сопутствовала войску. А когда удавалось захватить казаков внезапным наскоком, добыча делилась соответственно количеству бойцов, и небольшому роду Аззата доставалось не так много, как хотелось бы. Потом старший брат случайно, ну или почти случайно, погиб на охоте, и род перешел в крепкие руки Аззата.

Казачьи курени отсюда не видать, но ногаи знают – там они. Уж сколько лет мечтают последователи Магомета застать православных врасплох. Налететь, ярясь от собственной удачливости. Порубать сонных. Больно прижимая коленом к земле, повязать руки раненым и побитым. А полураздетых девок, мягких и неподатливых, но оттого еще более желанных, увести с собой.

Вроде и стоят курени недалече – на том берегу, а добраться до них непросто. Посты, скрытые и явные, раскиданы по всему берегу. Один звук, неосторожность – и казаки наготове. Там бежать-то – саженей триста на самый дальний откос. А воевать они умеют. С детства с саблями, пиками да другим оружием играются. Пока будешь ногаев переправлять, они десять раз стрелами нашпигуют, да и из ружей побить не побрезгуют. Может, кто из воды и выберется, да толку? Встретят не пирогами, а клинками. Казаки с юртов[2] в плен не берут, зачем им лишняя обуза? Если в набегах на турские земли, они не прочь и ясыр