Мэри Роуз Блэк - Внеорбитные

Опять это раннее утро. Снова те же лица, те же стены, те же голоса. Ненавижу я всё это. Кой чёрт меня дёрнул прийти именно сегодня к самой первой паре? Я что, за ум решил взяться? Вот уж это вряд ли: три года дурака провалял, а на выпускном курсе, значит, под конец семестра, взбрело в мою дурную голову добросовестно – ненавижу это слово – посещать занятия в универе. М-да, что-то неладное со мной. Надо было меньше вчера пить вечером.

Прохожу на средний ряд, поближе к окну, а то сейчас снова в меня полетят недовольные возгласы, что я, видите ли, специально на них курю. Ага, конечно. Раскатали губу. Падаю на покоцанный стул, кладу ноги на подоконник, практически выхожу в окно, щёлкаю зажигалкой и делаю первую затяжку – в голове начинает постепенно проясняться.

– Мать твою, Хейзл, ты опять куришь прямо в аудитории! – гневно орёт мне староста, эта одетая во всё винтажное рыжая Барден. – Ты что, время суток перепутал? Твой час – после полудня.

Выдыхаю дым через нос, не обращая внимания, продолжаю сидеть в той же расслабленной позе:

– У меня эксперимент, – сонно смотрю я на неё вниз. – Отстань.

Барден закатывает глаза и отворачивается, принимается делать записи в журнале. Наверное, пишет на меня замечания. Ну и что? Что она мне сделает? Меня не выпрут, у меня грант на обучение, а она платит за своё место. Как всегда пощебечет и забудет. Будничная история.

Небо в окне завешено кучевыми облаками, но чистое, не пасмурное, хотя ночью был снег. Может поэтому я резко проснулся в пять утра и не мог уснуть дальше? Часы на стене показывали без четверти семь. Ну кто придумал ставить первой парой этот грёбанный семинар, да ещё и в пятницу?

Постепенно начинает приходить народ – всё те же. Заканчиваю с сигаретой, бросаю окурок в окно замёрзшими пальцами, болезненно потягиваюсь позвоночником, убираю ноги с подоконника и закрываю его. Машинально салютую тем, кто ко мне обращается, не придавая этому абсолютно никакого значения: я с детства находился в центре внимания и научился абстрагироваться. Временами устаёшь быть самым популярным парнем в потоке.

– Хейзл, ты какого хрена здесь? – Трой Бенси тащится ко мне со стаканом кофе в руке, садится на соседнее место. – Вы же вчера напились у Джареда, чуть не спалили ему квартиру, и вот ты передо мной такой свеженький сидишь в семь утра…

– Не совсем свеженький, – перебиваю я его, разглядывая рукава чёрного худи на предмет ворсинок: ненавижу выглядеть неопрятно. Смотрю на стакан кофе: – Ещё остался?

– Допивай, принцесса, – Трой указательным пальцем толкает ко мне пластиковый стаканчик. Лучше сигареты с утра может быть только кофе. Бодрит не хуже секса. Залпом вливаю в себя остывший напиток, комкаю стаканчик – через секунду он оказывается в мусорном ведре неподалёку. – Так что что же ты так рано припёрся-то?

Облокачиваюсь на доску для письма, заменяющую стол, и растираю руками глаза. Наверняка красные.

– Да сам не знаю. Так вышло, – без раздумий отвечаю на вопрос. – А может так захотелось.

Трой щурится левым глазом, присвистывает:

– «Захотелось». Да скорей конец света наступит, чем ты захочешь вставать к первой паре. Ты же ненавидишь утро, Эльза, – он дёргает меня за мои осветлённые в пепельный блонд волосы – прямо как у Эльзы в «Холодном сердце», – за что получает подзатыльник. – Эй, больно же.

– А вот не надо теперь. Первый начал.

– Ну ладно, ладно.

Мы о чём-то ещё перекидываемся словами, пока в аудиторию с хлопком дверью не влетает преподаватель. Окончательно выпрямляюсь на стуле, достаю из сумки письменные принадлежности. Когда я поднимаю глаза, то замечаю кого-то постороннего рядом с сутулой фигурой мистера Аллена: