Александра Мурри - Вместо тени

Пролог

Напортачили все, а наказали ее одну. Заперли в комнате. За что, спрашивается? Хоя всего-то хотела помочь! И помогла! То, что произошло после… Это не она. Ведь правда? Она ничего подобного не желала и не делала, даже в мыслях.

«Хоть бы с братиком все было хорошо!» Хоя сильнее сгорбилась. Сидя на полу и теребя кончик светлой косички, вжалась в угол между диваном и стеной.

Немногим ранее родители не слушали ее невнятных попыток объяснить, а она, как назло, заикалась от перенесённого испуга, ещё более растягивая выговариваемое. И двух слов подряд вымолвить не могла. Игра с другими детьми в лесных страшил на границе города оборвалась неожиданно и страшно – падением маленького Левеля с дерева и превращением того дерева в сухой обрубок. Под ошеломленными взглядами альвов листья пылью опали на почерневшую землю, мощный ствол платана превратился в труху.

Младший брат, ударившись головой о корни, потерял сознание, старшие дети кинулись врассыпную. Кто – звать на помощь, кто просто подальше от страшного места. Хоя осталась сидеть рядом с братом, не отрывая ладоней от его головы. Сама не понимала, что происходит. Почему руки надо прижимать к кровоточащей ране, почему так странно ощущает себя, словно ветер сквозь нее проходит. Задувает со спины, поднимается от земли, шевелит волосы на голове, и устремляется в ладони.

Подоспели родители. Мама кричала, сама испугавшись до седых волос. Отец строго выговаривал детям и требовал ответа от старших. Сестра и старший брат не врали, рассказали все, как было. Только вот Хою никто не слушал. Виновница в глазах окружающих, она стояла одна.

Пугало не само падение и обморок Левеля. Не первый раз мелкий проныра падал и ломал себе конечности. Пугала будто запорошённая сажей мертвая земля вокруг неподвижно лежащего тела. На покрытом черной пылью островке остались только Хоя и ее брат Левель. Даже родители не посмели ступить ближе, чтобы осмотреть и помочь пострадавшему ребенку.

Потом пришел незнакомый альв. Прямиком подошел к Хое и взял ее ладони в свои. Ей стало неприятно, выступил холодный пот, и тело враз покрылось гусиной кожей. Но вырвать ладошки не посмела. Да и не смогла бы, так крепко он держал.

– Ты хотела спасти брата? – спросил.

Хоя кивнула.

– И лес помог тебе, поделившись силой, – не спрашивал, утверждал, альв. – Ты смогла ее взять. И передать.

Он отпустил ее руки и повернулся к родителям.

– Забудьте о случившемся. И о девочке.

– Вы говорите нам забыть о дочери? – неверяще переспросила мать.

– Да, так надо.

Сколько прошло времени, как вернулись в дом? Три часа, четыре? Солнце клонилось за горизонт. В запертую комнату не доносилось звуков снаружи. Хоя устала от напряженного ожидания и плача, замерзшее тело продолжало потряхивать от всего пережитого. А перед глазами всё навязчиво крутилось, как неподвижно лежит брат, как она падает на колени рядом с ним и как вокруг умирает земля. Старый альв ошибается, Хоя не могла такое сотворить. Она не умеет такое!

Еще через полчаса она заснула, уперев лоб в согнутые колени.

… Одиннадцатилетняя кроха, необычайно мелкая по сравнению со сверстниками. Светлые волосы, с утра заплетенные мамой в красивую косу, сейчас напоминают разворошенный соломенный стог. Ноги и руки в грязи и царапинах, не отмытые и не залеченные после неудавшейся игры… В комнате совсем стемнело.

Скрипнула, открываясь, дверь. Полоса света скользнула по стенам и пустующим креслам с диваном. Женщина переступила порог и всхлипнула, зажала рот ладонями, увидев скрюченную в углу фигуру. Двое мужчин зашли следом.

– Хорошо, что заснула. Ни к чему долгие прощания, – сказал пожилой альв, судя по длинной зеленой рясе – монах.

Второй мужчина, молодой и статный, сжал челюсти и промолчал, обнял плачущую женщину.

– Так надо, – повторил монах. Сколько раз за вечер он произносил эти два слова? Не счесть.

– Мы сможем с ней видеться? Хоть иногда? – Мужчина задал вопрос, заранее зная ответ.