Юлия Ханевская - Властелин в подарок

У властелина высокие скулы, прямой нос и совершенно недружелюбный взгляд. Но в танце он ведет — как бог! Еще один вальс и придется признать, что начинаю проникаться очарованием этого мира.

— Так значит, вы не помните, куда дели мою невесту?

Божечки, какой глубокий баритон! И как оставаться в здравом уме, когда этот голос звучит интимно близко над ухом…

Широкая ладонь под лопатками чуть тверже, захват моих леденющих пальцев — крепче. Шаг, поворот, кружение. Оттенки голубого заплясали перед глазами мерцанием серебряной пыли.

— Право слово, — стараюсь звучать непринужденно, — не понимаю, о чем вы.

Тонкая улыбка, разворот, рука скользит ниже, обхватывая талию. Не по правилам, между прочим! Я узнавала.

Становится трудно дышать — подлец прижимает к себе без всякой нежности, скорее с явным желанием расплющить о свой каменный пресс. Музыка еще играет, но мы остановились. Вздергиваю подбородок, пытаясь смотреть ему меж бровей, а не прямо в глаза. Это тоже нельзя. Здесь вообще куча чего под запретом.

— Розамунда шевелиться боялась в моем присутствии, а вы отплясываете второй танец и все еще не в обмороке.

Вот же повезло с имечком… К счастью, не на долго. Дождаться только боя курантов.

— Людям свойственно меняться, мой господин.

— Хватит притворства! — Тон выше и уже не так притягателен. — Я проверил вас на двуликом кристалле.

Это что еще за зверь?

Хмурю брови и делаю попытку высвободиться из крепкой хватки. Не тут-то было! Он бросает мою ладонь и обхватывает подбородок, впиваясь длинными пальцами в кожу. Никогда не носила синяки на лице. Кто б сказал, что чужой мир меня этим осчастливит.

— В вас нет ни капли магии, — склоняется ниже, касаясь дыханием щеки. По спине пробегает приятная дрожь, хотя впору леденеть от страха. — Зато очень редкий фон ауры.

Черт! Я же не смотрела ему в глаза, как он разглядел? Что ж, сгорел сарай, гори и хата.

Медленно выдыхаю сквозь приоткрытые губы и поднимаю взгляд.

Синий. Насыщенный и чистый, как небо в ясный морозный день. Конечно же… Какие еще могли быть глаза у повелителя льда и снега?

Все вокруг замирает, музыка тает в воздухе, на миг становится нечем дышать.

И вдруг пространство взрывается вихрем инея, заворачивая нас двоих в сверкающую воронку. Я успеваю заметить вспышку удивления на красивом лице, прежде чем его поглотила снежная буря.

Уже завтра Новый Год, а у меня вместо предпраздничного настроения предчувствие чего-то нехорошего. А все из-за дурных воспоминаний. В прошлый раз все это вылилось в трехмесячный курс психотерапии и боязнь носков.

— Так будете брать или нет? — нетерпеливо постучала пальцами по кассе продавщица. — Женщина, за вами уже очередь.

— Д-да. Да, конечно. Извините.

Гидроперидная блондинка закатила глаза и пропикала три ярко-красных подарочных носка. Если бы Машка не ныла всю неделю, черта с два я бы их купила.

— Ваша покупка, приходите еще.

— Спасибо.

Выхватив пакет, отсчитала нужную сумму и поторопилась покинуть магазин.

Вот чем не угодили стандартные коробки под елкой? Нет, нужно вешать эти валенки над камином, а потом стараться впихнуть в них купленные подарки.

Маша хотела повторить прошлогоднюю тематику забугорного Рождества: чтобы дом в фонариках, украшенный камин и праздничный стол исключительно с блюдами по английским рецептам. А то, что аниматорами для Сонечки приглашены стандартные Дед Мороз со Снегуркой никого не волновало.

Я соглашалась на все, кроме носков.

Но в итоге все равно этот бой проиграла.

— Позолоти ручку, красавица, — откуда ни возьмись вынырнула из толпы прохожих старуха-цыганка. — Всю правду расскажу.

— Мне не надо, — буркнула я, огибая ее по широкой дуге.

Ветер бросил в лицо искры снега, вынуждая зажмуриться. Впереди замаячил пешеходный переход. Нужно попасть на ту сторону дороги, а там через парк — и дом.

— Ошибаешься, дорогая, — не отставала цыганка. — Дай монету, узнаешь, что в будущем ждет.