Алекс Стар - Вкусняшка-училка плохому научит

— Васечкин, ты опять не выучил урок? — устало говорю я, когда здоровый совершеннолетний детина с наглой физиономией рассматривает меня.

Ему плевать, его папочка всё равно отправит учиться за границу, а я уже устала биться, как рыба об лёд.

Всё-таки у нас школа с углублённым изучением французского. И вот такие вот перчики портят мне всю статистику по классу.

— Ну как же, Светлана Ивановна, очень даже выучил, — снова с ухмылкой отвечает он мне. — Вуле-ву куше авек муа? — сверлит он меня своим взглядом, опускается ниже, прямо в вырез моей шёлковой блузки, которая не может скрыть моих аппетитных форм, и я вся вспыхиваю от гнева и негодования.

— Вон! Из! Класса! — цежу я по словам, пока остальные ученики сидят, пытаясь скрыть свои смешки, уткнувшись в учебники. — Родителей — в школу! И без них не появляйся! — чуть ли не ломаю я указку от злости, которую сжимаю в руке.

Васечкин не спеша, всё так же облизывая меня своим совсем уже по-взрослому испорченным взглядом, медленно сгребает свои учебники в рюкзак и вразвалочку направляется к двери, и я наконец-то выдыхаю.

Осталось пару месяцев потерпеть, и он наконец-то выпустится из школы, и я смогу спать спокойно. И вести уроки заодно.

Уже под вечер, переделав кучу работы и перепроверив кучу контрольных, медленно бреду к остановке, как вдруг передо мной останавливается гигантский джип, из которого выходят двое крепких мужчин в костюмах.

— Светлана Ивановна? — безликим голосом спрашивает меня один из них.

— Да, — сглатываю, чтобы не показать им свой страх.

— Пройдёмте с нами, — не терпящим возражений тоном берёт он меня под локоть и ведёт к джипу.

— А могу я узнать, в чём дело? — строгим голосом, скрывая свой страх, спрашиваю я у них.

— Вызывали? — раздаётся из салона низкий бархатный мужской голос, который буквально обволакивает меня, заставляя мой живот холодеть, словно его набили мятными леденцами.

Сажусь в салон, вздёрнув вверх подбородок, и вижу напротив себя мужчину, который вальяжно развалился на кожаном сидении.

Дорогой костюм. Стильная стрижка. Трёхдневная щетина и аромат дорогого табака.

Сидит, широко расставив свои ноги, и одна рука вальяжно лежит на внутренней стороне бедра, прямо у ширинки, и я невольно бросаю туда взгляд.

Ого!

— Позвольте представиться. Васечкин Василий Васильевич, — сверлит он меня своим взглядом, и я вдруг понимаю, кого же он мне напоминает.

Только передо мной — взрослый, всё повидавший в своей жизни мужчина.

Уверенный в себе до самого костного мозга. Взрослый, но ещё не старый.

Матёрый волк.

Хищник.

Я точно могу это сказать по его цепкому взгляду, которым он уверенно, как будто уже он — мой хозяин, скользит по моей фигуре.

Груди, обтянутой тонким шёлком. Я вдруг с ужасом понимаю, как предательски затвердели мои соски. От холода.

И от возбуждения.

Странного, смутного возбуждения, которое вдруг охватывает всё моё тело, пока этот властный и уверенный в себе мужчина с нескрываемым удовольствием рассматривает меня, не упуская ни одного изгиба. Ни одной моей складочки.

И это странным образом будоражит меня. Но я быстро беру себя в руки и снова надеваю на лицо строгую маску.

— Да, очень приятно. Ваш сын недопустимым образом ведёт себя на уроках. Сегодня была просто последняя капля, когда он… — начинаю я, запнувшись.

— Что он натворил? Продолжайте, — с лёгкой усмешкой спрашивает меня Василий.

— Он сказал одну фразу на французском… Что я считаю просто недопустимым, — сверкаю я глазами от гнева. — Вуле-ву куше авек муа! — выпаливаю я. — Не переспите ли вы со мной! — перевожу я, и чувствую, как это странно сейчас прозвучала в салоне этого джипа.

Беру себя в руки.

И с удивлением вижу, как Василий Васечкин начинает хохотать, откинувшись на спинку сидения.

Я вспыхиваю от негодования:

— Что здесь смешного, позвольте узнать?!

И он, наконец-то успокоившись, отвечает:

— Ну что же. У мальчика хороший вкус. Отменный, — и я уже дёргаю за дверную ручку, чтобы выйти из машины.