Юлия Набокова - VIP значит вампир

VIP значит вампир

Инициация новых членов Клуба осуществляется

только с их письменного согласия.

Из международного Пражского договора 1956 года

Тот день, когда я стала вампиром, начался с разноса в кабинете начальника.

- Бессонова! Ну куда это годится, а?! – бесновался Борис Семёнович Однорог, пока я грезила о море, куда мы с моей подругой и коллегой Сашкой должны были отправиться через восемь дней. Отпуск был заслуженным, давно оговоренным, и я не сильно волновалась, что он может сорваться из-за острого недовольства шефа моей последней сделкой. Точнее – ее провалом. – Ты меня вообще слышишь?

Однорог был директором риэлтерского агентства «Милый дом», а я – его верной рабой на полную ставку, вот уже четыре года.

- Да, Борис Семёнович, - скорбно отозвалась я.

- Знаешь что, Бессонова!.. – Не дождавшись от меня искреннего раскаяния и приступа самоуничижения, босс устало махнул рукой. – А иди ты, Бессонова!..

Я хотела было невинно уточнить: «В бухгалтерию, за премией?», но решила не доводить Однорога до инфаркта, а себя – до увольнения. Зарплата мне была очень нужна ввиду начинающихся распродаж, тем более, что я уже присмотрела себе парочку лакомых вещичек. Поэтому я только развернулась на шпильках и шагнула к двери.

- Ты куда, Бессонова? – поразился Однорог у меня за спиной.

- Так вы же меня сами… послали, - с вежливой улыбочкой обернулась я.

- Но я еще не уточнил, куда именно! – Однорог мстительно сверкнул глазами и зашуршал бумагами, выискивая среди множества факсов нужный.

Если бы за время работы под его началом я не убедилась в категорическом отсутствии у шефа чувства юмора, я бы поклялась, что в его словах явственно прозвучал сарказм.

Однорог тем временем хмурил бровь, быстро перебирая бумаги. Потом отложил их в сторону, недовольно скосил глаза, изобразил напряженную умственную деятельность и с радостной ухмылкой провалился под стол, вернувшись через секунду с мятой бумагой в руке. Он удовлетворенно разгладил ее и протянул мне.

– Вот!

Я с опаской взяла факс, выуженный из мусорной корзины, настороженно впилась в него глазами и мысленно застонала. Так далеко меня еще не посылали! Полуаварийное здание бывшей фабрики в районе Котловки, которое владельцы наивно мечтали продать под торговый центр или офисное здание. В такой-то глуши?! В первую минуту я дрогнула и хотела просить у Однорога пощады, но потом расправила плечи и с достоинством приняла свою участь. Не дождется!

- Надеюсь, ты понимаешь, Бессонова, что это твой единственный шанс реабилитировать потерю такого ценного клиента, как госпожа Горячкина? – нервно поинтересовался Однорог, недовольный моим безучастным отношением к его подлянке.

- Разумеется, Борис Семёнович! – смиренно отозвалась я. - Я займусь этим объектом завтра же с утра.

- Нет, Бессонова, ты меня не поняла, - злорадно ухмыльнулся Однорог. – Ты поедешь туда сейчас же.

- Но Борис Семёнович… - начала было я, покосившись на часы. Начало шестого. В лучшем случае, я попаду туда к семи. Пока осмотрю эту развалину и окрестности, да домой доберусь – будет уже одиннадцатый час. Но это еще не самое худшее! Сегодня я вырядилась в нарядное кремовое пальто и сапожки на тонких шпильках – и это ради того, чтобы месить дорогущими сапожками грязь в Котловке? Заехать домой переодеться я никак не успеваю – это в противоположной стороне города. Вот шеф удружил!

- Сегодня же, - повторил он. – Иначе придется отложить твой отпуск до лучших времен.

Ах, вот ты как!

- Чтобы завтра же у меня были фотографии здания, а до твоего отъезда – план по его продаже.

- Не беспокойтесь, Борис Семёнович, сделаю в лучшем виде! – с медовой улыбкой заверила я, мысленно втыкая в ботинок Однорога острые шпильки сапожек.

Здание оказалось сущим кошмаром. На фото в факсе оно выглядело куда более перспективным, чем при ближайшем рассмотрении. Внутрь заглянуть я даже не решилась – заброшенный дом облюбовали бомжи. Обойдя его снаружи, я мрачно подумала, что есть только два способа всучить эту развалюху покупателям: убедить руководство «Мосфильма», что здание идеально подходит для съемок фильмов ужасов; или подговорить бомжей изобразить призраков фабрики и продать развалину какому-нибудь эксцентричному иностранному миллионеру в качестве дома с привидениями. О торговом комплексе или офисном центре и речи быть не могло. Оставалось надеяться, что Однорог сменит гнев на милость и забудет о своей дикой затее.