Мариана Запата - Виннипегская Cтена и я

Mariana Zapata

THE WALL OF WINNIPEG AND ME

Глава 1

Я убью этого придурка.

Однажды я это сделаю.

Через пару дней после того, как уволюсь, чтобы никто меня не заподозрил.

– Эйден, – простонала я, хоть и знала, что жаловаться и возражать бесполезно. Ответом мне был только печально известный снисходительно-презрительный взгляд, из-за которого в прошлом у Эйдена не раз были неприятности. По крайней мере, так мне говорили. Когда его брови хмурились, а уголки рта опускались и напрягались, мне хотелось только одного – засунуть палец ему в нос. Так делала моя мама, когда ее дети начинали дуться.

Виновник моих переживаний, который и не подозревал о том, что находится на грани смерти, недовольно фыркнул, придвигая к себе миску с салатом. Миску, которой хватило бы, чтобы накормить целую семью.

– Ты слышала? Отменяй, – повторил он, будто обращался к глухой.

О, я слышала. Четко и ясно. Поэтому и хотела его прикончить.

До чего удивительно устроен человеческий разум: как можно заботиться о человеке и одновременно хотеть перерезать ему горло? Это как иметь сестру, которую иногда так и хочется ударить. Не потому что ты ее не любишь, просто хочешь врезать ей по животу, чтобы преподать урок. Не то чтобы я знала это по собственному опыту.

Я так ничего и не ответила, и Эйден добавил, не меняя выражения лица и глядя прямо на меня:

– Мне плевать, что ты им скажешь. Отменяй.

Поправив очки левой рукой, я опустила правую, чтобы скрыть от Эйдена средний палец, который я ему показала. Выражения его лица и так было вполне достаточно, но этот тон, которым он разговаривал со мной, злил меня только больше. Он означал, что спорить бесполезно и мне придется это разгребать.

Как всегда.

Когда я только начала работать на трижды лучшего защитника года по версии Национальной футбольной лиги, мне не нравились всего три мои обязанности. Я не любила спорить с людьми, говорить им «нет» и очищать мусорное ведро, потому что я, помимо прочего, была тут и кухаркой, и уборщицей.

Но что я по-настоящему ненавидела – ненавидела всем сердцем, – так это отменять договоренности с людьми в последнюю минуту. Это совершенно выбивало меня из колеи и шло вразрез с моим моральным кодексом. Потому что обещание есть обещание. С другой стороны, это ведь не я разочаровывала его фанатов, а сам Эйден.

Чертов Эйден беззаботно поглощал второй за день обед, даже не задумываясь, с чем мне предстоит столкнуться, когда я позвоню его агенту и скажу, что Эйден не поедет на автограф-сессию в магазин спорттоваров. И это после того, сколько усилий мы потратили на ее организацию. Ура.

Я вздохнула. Чувство вины сжимало мой живот и терзало разум. Я наклонилась и потерла затекшее колено рукой, которая не была занята выражением моего негодования.

– Ты уже обещал им…

– Мне плевать, Ванесса.

И снова этот его взгляд. Мой средний палец непроизвольно дернулся.

– Пусть Роб все отменит.

Его огромное предплечье поднялось, чтобы Эйден запихнул себе в рот примерно полкило еды за раз. Вилка застыла в воздухе, когда его мрачный упрямый взгляд пересекся с моим.

– Что-то не так?

«Ванесса то, Ванесса се».

«Отмени встречу. Пусть Роб все отменит».

Фу.

Как будто мне вообще нравилось общаться с его агентом, а особенно по поводу отмены встречи с фанатами всего за два дня до мероприятия. Само собой, Роб выплеснет все недовольство на меня, будто у меня есть хоть капля влияния на Эйдена «Виннипегскую Стену» Грейвса. Я лишь однажды была близка к тому, чтобы помочь ему принять решение, – когда порекомендовала ему камеру для покупки. И то лишь потому, что у него «есть дела поважнее» и «за это я тебе и плачу».

Конечно, он был прав. Эйден платил мне столько – плюс то, что время от времени я получала от Зака, – что я готова была изобразить на лице улыбку, хоть и вымученную, и делать что скажут. Иногда я даже приседала в маленьком реверансе, который Эйден предпочитал не замечать.

Следующая страница