Екатерина Полякова - Ветробой

Эрика задумчиво разглядывала афиши на входе в любимый рок-магазин. «Это уже месяц висит, концерт давно прошел… на этих уже два раза была, надоели… это, судя по логотипу, блэк – сами слушайте…». В общем-то, она и не собиралась никуда идти – просто ей нравилось читать афиши. «Смотрите-ка, кто к нам едет… только у меня этот день уже занят… ну и ладно, не особо и хотелось… опять блэк, сколько их развелось… стоп, а это кто такие?». На темно-синем фоне вырисовывался едва намеченный скалистый пейзаж и несколько надписей, выделялась одна – «Ветробой». Такой группы Эрика не знала, но маленькая афиша почему-то привлекла ее внимание. Оформление было очень простым, буквы логотипа не пытались притвориться славянской вязью или скандинавскими рунами – и это выгодно отличало неведомый «Ветробой» от многих собратьев по сцене, да и по этой афише. Эрика прищурилась, пытаясь разглядеть, нет ли хоть каких-нибудь сведений о группе – ни слова. Только место и время концерта. Эрика хотела отойти – мало ли, в конце концов, таких никому не известных групп? – но что-то заставляло ее снова и снова возвращаться взглядом к афише. И какой-то внутренний чертенок, который всегда неожиданно вылезает и перестраивает все планы по-своему, ожил и принялся нашептывать: «Никому не известные группы посередине афиши не пишутся! Ну и что, что афиша простая? Не хотят выпендриваться, и правильно делают! А между прочим, до клуба недалеко… И вечер свободный… Ну и что, что не с кем идти? Первый раз, что ли?». Обычно с чертенком приходилось вести настоящий бой – он выскакивал со своими идеями совершенно некстати – но сегодня Эрика только улыбнулась про себя: «А, была не была!». И направилась к кассе за билетом.

Уже на улице, убирая в сумку два диска – за которыми, собственно, и приехала сюда – Эрика осознала, что время сейчас не самое обычное – приближается ночь Самайна. «Ну и что?… Ну и ничего, просто так». Многие группы полагали для себя чуть ли не делом чести дать концерт на Самайн или хотя бы незадолго до него – в России уже привыкли чтить кельтские традиции. Впрочем, год совершал свой круг вне зависимости от того, как называли его этапы. Но почему-то эта дата не шла у Эрики из головы.

В тот вечер все складывалось исключительно удачно. Никаких дел, никто не ждет, назавтра никуда не идти, а следовательно, никого особенно не заботило, во сколько Эрика вернется домой – хоть всю ночь броди по городу. Тем более что погода была неожиданно теплая для такого времени года, и это тоже к лучшему – не надо кутаться в свитера и шарфы. Черные джинсы, любимая футболка с двумя белыми волками, легкая черная куртка… Эрика улыбнулась своему отражению в зеркале – оно ей определенно нравилось. И откуда-то из-за плеча подмигнул неуемный чертенок – в кои веки все шло по его плану.

Перед маленьким клубом уже начинал собираться народ, хотя до начала еще оставалось немало времени. Эрика заняла место поближе к дверям и стала ждать. А заодно и слушать разговоры в очереди. Впрочем, ничего нового не обсуждалось – кто-то ругал семейство Осборнов, кто-то хвастался новым диском, кто-то просто болтал обо всем на свете… Но вдруг откуда-то прозвучало слово «Ветробой». Эрика прислушалась. Разговаривали двое юношей в одинаковых мотокуртках и вообще довольно похожие друг на друга – не исключено, что братья. Говорили они негромко, но из обрывков фраз Эрика узнала, что таинственный «Ветробой» играет хэви-метал, «но нетипичный, вообще странный у них стиль», что на сцене они вроде бы уже довольно давно, но их записей пока никто не видел, а также – «вокалист у них – это что-то… Владиславом его зовут. Совершенно ненормальный… в хорошем смысле… В общем, сам увидишь». В этот момент двери наконец открылись.

Эрика сдала куртку в гардероб и быстро направилась в зал. Ей удалось устроиться у самой сцены, почти точно по центру. Рядом Эрика увидела тех же двух байкеров. Хотя подобные куртки часто носили и те, кто мотоцикл видел только на картинке, ей больше нравилось думать о них как о байкерах. Эрика облокотилась на сцену, наблюдая вечные манипуляции техников с проводами и аппаратурой. Это священнодействие повторялось от концерта к концерту, но понятнее от этого не становилось. Зато хоть немного скрашивало ожидание.