Анатолий Вершинский - Вечерний путь. Избранные двенадцатистишия

Иллюстратор Анатолий Вершинский

ISBN 978-5-4496-7945-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

С некоторых пор у меня получаются преимущественно короткие стихотворения. Как правило, это двенадцатистрочники, чаще всего – с разбивкой на три катрена. Веяние времени, с его переизбытком информации, когда нужно успеть высказаться, прежде чем наскучишь публике? Может быть. Но почему строк именно двенадцать? Пиетет к сакральному числу? Дань старинной системе счёта?

Всё гораздо проще. Стараясь быть немногословным – без ущерба для смысла высказывания, опытным путём я убедился, что трёх катренов бывает достаточно не только для пейзажной зарисовки или признания в любви. Триаде четверостиший по силам историческая фабула, сюжет на злобу дня, развёрнутое умозаключение. Благодаря трёхчастному строению, двенадцатистрочник способен естественным образом воспроизводить хорошо известную логико-композиционную структуру речи: теза – антитеза – синтез. В поэзии эталонно делает это классический сонет. Двенадцатистишие лишь на две строки короче сонета…

Читатель вправе спросить: а не стесняют ли автора столь узкие рамки? Во-первых, автор любит непростые задачки и считает, что строгие установки, дисциплинируя сочинителя, в тоже время придают ему азарта. А во-вторых, за время своего увлечения двенадцатистишиями ветреный автор написал-таки несколько стихотворений, существенно более длинных. Но они войдут в следующую книгу. Эта же книга составлена исключительно двенадцатистрочниками. В ней три раздела. В первых двух – стихи, сочинённые в 2018—2019 годах, в третьем – сложенные на два-три года раньше.

I. Блеск небесный

(Январь – август 2018)

Земля и небо

Просит земля среднерусская снова

снега с морозом у неба взаймы.

Честно она расплатиться готова

вешней порою с долгами зимы.

Ночью январскою слушаю звуки

зряшной капели и чуда не жду.

Тот, кто сложил в ожидании руки,

может рассчитывать лишь на беду.

Точит гранит, но под камень лежачий —

сказано точно – вода не течёт.

Львиную долю слагает ишачий

труд – без надежды на приз и почёт.

2 января 2018

Дом

В сотый раз обласкав и облаяв,

стоголосо встречает гостей;

но ветшает быстрее хозяев,

хоть бетон и прочнее костей.

Рассыхаются окна и двери,

облицовка сползает со стен,

трубы ржавые воют, как звери,

долу клонятся прутья антенн…

Сколько кровель – от дранки до жести —

век сменил над моей головой!

Дом, с которым состаримся вместе,

тоже ночью не спит. Как живой.

7—11 января 2018

Шитьё

Жена вышивает икону.

На рамке – льняная канва.

И бисер подобран по тону,

как в песенной книге слова.

Писал Богоматерь и Сына

апостол-изограф Лука.

Склонилась над образом Нина

в заботе, которой века.

Невидимы наши вериги:

у вас, у меня, у неё…

Быть может, весомее книги

стеклянное это шитьё.

12—14 января 2018

Поправка на ветер

Минус десять, но прогноз

не особо радостный:

«Ощущается мороз

как двадцатиградусный».

Вспоминаю на бегу

в тёплый офис утренний,

как юнцом ходил в тайгу,

куржаком припудренный.

Встречный ветер щёки жёг,

путь манил нехоженый…

А теперь любой шажок —

как на два помноженный.

18 января 2018

Аллея

С такими зазорами выстроен ряд

скамеек – от первой до самой последней,

что, если о чём на одной говорят,

о том не услышат на ближней, соседней.

Но, ежели в мае, минуя скамьи,

шагать по аллее достаточно споро,

сплетаются звуки – от гама семьи

до смеха друзей и учёного спора.

А нынче январь, и скамейки пусты,

и каждая может поведать изустно

тому, кто и сам с тишиною на «ты»,

как холодно ей, одиноко и грустно…

20 января 2018

Трогательное

У радости натура прямая:

заскочит, как солдат на побывку,

и, дружески тебя обнимая,

залепит пятернёй по загривку.

У горести иная повадка:

пронюхав о твоей неудаче,

за шиворот ухватит, а хватка

бульдожья у неё, не иначе.

Из морока сомнений настырных,

чья сладкая отрава прогоркла,

отчаянье крадётся на цырлах

Следующая страница