Леона Ди - Варвары

— И вот чего мне дома не сиделось? — Дарайя устроилась на высокой табуретке как воробушек, нахохлившись, и поставив ноги на нижнюю деревянную перемычку. — Рискнула, называется. Дома бы сейчас огород поливала, да малину с куста ела. Так нет, попёрлась к магу. Тьфу на него.

— Будто ты не знала, на что шла, — ученица мага, что сидела над каким-то заданием, насмешливо посмотрела на Дарайю.

— Знала, — тяжело вздохнула девушка. — Но всё же желание овладеть даром было сильнее страха.

— Вот тогда и не ной, — ученица вновь оторвалась от своего занятия, — откладывая перо. — И вообще, чего ты переживаешь? Ты — симпатичная, вполне может быть и самому князю глянешься, тогда и не придётся надрываться, работая в его тереме.

— Вот ещё! — вздёрнула нос Дара. — Уж лучше я ему нагрублю, чтоб точно в его кровать не попасть.

— Ну, рискни, глупая, — ученица мага смотрела снисходительно. — Только учти, что самым строптивым выпадает не роль поломойки, а куда худшее. Последнюю неудачницу отдали на откуп приезжему послу от князя южных земель. А он даже на вид был грозным. Наверняка ещё и жестоким оказался. Вот уж кто не будет сносить дерзости — запорет до смерти, или голодом заморит, чтоб «подарок» посговорчивее стал. А может и своим охранникам отдаст, на воспитание. Вон, как раз варвары прибыли. Может тебя им отдадут?

Дара не нашлась с ответом. Да и что тут сказать? Про то, что варвары прибыли, она тоже слышала, пока её на кухне с дороги кормили по приказу мага. Кажется, это была единственная хорошая вещь, которую Дара от него видела. Потому что потом, на испытании и после него, он только и бранил её, высмеивая потуги и глупость явиться к нему с таким, прямо-таки, крайне незначительным даром.

— Пошли, бестолковая, — маг нетерпеливо поманил Дару рукой, подождав, пока она свою котомку схватит, а потом больно схватил за локоть и потащил за собой по ступеням вниз, из своей башни. Дара еле успевала ногами перебирать, но, к счастью, ступеньки кончились и её бесцеремонно втолкнули в приоткрывшиеся створчатые двери. Магу даже трогать их не пришлось, даром своим воспользовался. По дороге он напомнил, чтоб она помалкивала и единственный звук, который от неё сейчас ждут, это приветствие князю и его гостям, а уж потом останется молча принять волю князя.

— Доброго дня, князь, кьяры, — Дара как положено, поклонилась. Князь кивнул, принимая приветствие.

— Подойти, дитя, — кисть с толстыми пальцами, унизанными золотыми перстнями, согнулась, вторя словам князя. — Встань тут и посмотри на наших гостей заморских, викингов. Хороши?

Дара не смела высказывать своё мнение, лишь кивнула в ответ. Трое высоких, широкоплечих викингов, которых простые люди иначе чем варварами и не называли, стояли напротив трона князя стеной. Их длинные волосы были заплетены в множество тонких косичек, которые, в свою очередь, сплетались между собой. Вплетённые в них цепочки, колечки и шнурки делали причёски непривычными, но интересными. Бороды у них были коротко подстрижены, что придавало чертам лица некую суровость и подчёркивало мужественность. Одежда была примерно одинаковой: штаны из кожи, шерстяные рубахи, из-за ворота которых на шею вылезали черные вязи татуировок, жилетки на меху и мягкие сапоги из кожи. На проклепанных металлом кожаных же поясах висело оружие. Чем-то все трое были схожи, вот только взгляды были очень разными. Тот кьяр, что по виду был самым молодым, смотрел заинтересованно, но с какой-то претензией, как на слегка бракованный товар. Тот, что стоял в середине — улыбался, но только губами, а вот глаза излучали леденящий холод расчётливости. А третий кьяр вообще хмурился, но смотрел Даре прямо в глаза, и в его взгляде не было ни холода, ни заносчивости, ни высокомерия, всего лишь вежливый интерес и какое-то спокойствие, надёжность, основательность.

— Так вот, Дарайя, — то, что князь знал её имя, заставило девушку бросить на него удивлённый взгляд, повернув в его сторону голову. Но вслух она, разумеется, ничего сказать не посмела. — Я решил одарить тебя милостью. И из всех возможных вариантов, дарую тебе судьбу хранительницы очага, — так называли замужних женщин в дальнем, но всё же соседнем княжестве. Заметив на лице девушки непонимание, князь тяжело вздохнул и снизошел до более простых объяснений. — Ты станешь женой одного из наших дорогих гостей.