Джейн Бартош - #В поисках янтарного счастья

Молчание холодного моря

Машина свернула с заасфальтированной двухполосной дороги направо и сбавила скорость. Подпрыгивая, словно яхта на волнах, и проваливаясь в ямы, скрежеща днищем по камням, такси миновало потрепанные, видавшие виды деревенские домики. Одинокая путешественница оторвала взгляд от смартфона и с волнением посмотрела в окно – решение провести лето в чужом доме не обнадеживало, как раньше. На нее стыдливо глядели щербатые черепичные крыши, обветренные влажным соленым воздухом, пристройки-калеки и неухоженные участки.

Разбитая, израненная дорога зияла глубокими бороздками и колеей, разъезженной во время дождей. Кое-где виднелась старая добротная брусчатка – дело рук некогда хозяйничавшей здесь Восточной Пруссии, – нынче истерзанная местными жителями. Кто был понаглее – растащил булыжники, чтобы выложить из них дорожку к своему дому, кто поскромнее – прихватил пару-тройку камней для ограждения клумб, кто устал от грохота колес на мостовой – залил остатки цементом, кто был равнодушен к прошлому – проходил мимо, не обращая никакого внимания на разоренную, полузаброшенную дорогу когда-то бойкой рыбацкой деревушки Лоппенен.

Преодолев ухабы, автомобиль оказался на узкой насыпной дорожке, ведущей на холм. С обеих сторон аллею обступили ряды молодых буков. Мрачное кружево ветвей сплелось над дорогой, образуя туннель. Машина въехала на пригорок и остановилась возле высоких кованых ворот уединенно стоящего дома.

– Приехали, – вежливо произнес водитель.

– Спасибо.

Девушка расплатилась и, прихватив дорожную сумку, ступила на дорожку, усыпанную гравием. Водитель помог ей вытащить чемодан из багажника и, пожелав хорошего отдыха, уехал.

Тотчас пространство вокруг заполнил громкий гул, он словно разливался, расплескивался, заполняя собой воздух.

Дом стоял на холме, на высоком обрывистом берегу. Девушка огляделась по сторонам.

Ее застал врасплох изумительный вид, представший перед глазами. Не в силах оторваться, она поежилась от пронзительного холодного ветра и, плотнее запахнув пальто, подняла воротник.

Внизу бушевало море. Белые гребни темных волн виднелись с холма, мелькали сквозь нагие ветви многолетних лип, буков и ольхи, поверх макушек еще не покрывшихся листьями зарослей дикой ежевики. Оживляла холм молодая листва недавно посаженных деревьев с взъерошенной черной землей, перекопанной у их оснований. Мягкая робкая зелень светилась в закатных лучах солнца, спускавшегося к горизонту и готового с минуты на минуту нырнуть в море.

Пахло водорослями, вдали кричали и беспрерывно махали крыльями чайки, сдуваемые резкими порывами ветра. Чтобы оставаться на одном месте, им приходилось усердно трудиться.

«Я как эти чайки. Приходится прилагать столько усилий, чтобы просто оставаться на месте». На глаза навернулись слезы, но она решительно мотнула головой в попытке избавиться от грустных мыслей и направилась к калитке.

За кованой изгородью, разграниченной каменными столбами, высился старый двухэтажный особняк. Его стены, выкрашенные в холодный серый цвет и высеребренные солоноватыми морскими ветрами, выглядели угрюмо. Но крыша из кирпично-рыжей черепицы, местами покрытая мхом, словно теплое байковое одеяло, согревала их своими красками, придавая дому почтенный вид. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: этому дому не меньше полувека.

Несмотря на то что уже смеркалось, света в окнах не было.

«Только бы в доме кто-то был», – взмолилась девушка и направилась к калитке. Не найдя звонок, она надавила на ворота, и те распахнулись. Девушка прошла на участок. Под ногами хрустел гравий, по краям дорожки красовались клумбы с вереском и шарообразными низенькими кустиками с миниатюрными овальными листочками.

Следующая страница