Григорий Артамонов - В мире с животными

Волчонок

…Домой, домой. Навестил жену с детьми, внуков. Она с ними, а я в своей «деревне». Давно приобрели в маленьком коттеджном посёлке домик для проживания на пенсии, вот и пригодился. Сегодня жена больше с детворой, помогает решать их вопросы. Я на хозяйстве, в ста километрах от них. Скучновато, но терпимо. Благо дело друзья наши меньшие, милые кошки и пёс. Немного скрашивают одиночество.

…Сколько прекрасных воспоминаний, связано с этим домом. Открытие весенне-летнего сезона, шашлыки, песни. Грибы, рыбалка. Вечерние посиделки. Как не прекрасна природа, но, сто с лишним километров, хоть и немного, но трудно подобрать всем выходной день, чтобы приехать. Свои дела, работа. Одна надежда на большие праздники, которые с удовольствием проводят у меня, делая наверно самые счастливые дни. Немного реже стали собираться. И всё равно, этот дом остаётся хоть и для редких, но прекрасных и не забываемых встреч. Ну, а для меня он стал «второй родиной».

…Пёс на заднем сиденье уже в нетерпении поднял свою огромную голову. Чувствует приближение воли, когда можно «подлаять» вечером соседскому псу, погонять по лесу хитрого зайца, забраться в прохладную воду речки по самые уши и, отряхнувшись, продолжать бег вдоль берега. Почувствовать себя хозяином своей территории. Понять его можно, три дня в «гостях», на чужом участке, без прогулок по такому, ему родному и знакомому месту, без игр с соседским псом.

…Когда проезжаю мимо небольшого оврага, то из глубины памяти возникает тот весенний день. Много лет прошло, а в памяти всё до самой мелочи. Трудно забыть, да и отражение пса в зеркальце автомобиля не позволяет сделать это. Всё, как вчера.

…До дома оставалось ехать минут пятнадцать. Немного через лес, потом деревушка, опять дорога через лес и всё. Сидишь дома у растопленного камина, лежащий у ног верный, немного усталый, мохнатый «друг». И тишина, погружаемая тебя в реализуемые на следующий день мечты. Душа отдыхает.

…Грязный снег на обочинах лесной дороги напоминал о зиме. Вода из колёсной колеи брызгами «орошала» обочину, смывая остатки наледи. Ранняя весна.

…Еле успел затормозить. В кровавой луже лежит огромный волк, голова запрокинута, пасть в красной пене полуоткрыта в последнем смертельном вдохе, лапы замерли в прыжке. Вышел из машины. Лежит мёртвая волчица с вытянутыми на брюхе побелевшими, как воск, сосками. Присмотрелся. К одному из сосков «приник» трясущийся, мокрый от материнской крови, волчонок. Совсем маленький, слепой. Взял его. В багажнике нашёл тряпку, протёр шерсть, пасть, белёсую от молока, завернул в куртку и уложил среди поклажи, оставив только нос. Видно почуяв тепло, он зевнул и «провалился» в сон. Как внимательно за всеми моими манипуляциями наблюдал пёс. Словно «помогал», глазами провожая каждое моё движение.

Я вернулся к волчице, чтобы оттащить на обочину, но увидел несущийся по дороге УАЗик главного охотника, Михалыча. Давно были знакомы.

…Подъехали. Из машины выскочил худоватый охотник и, подбежав к волчице, с радостью прокричал.

– Перехватили! Перехватили! Как я и говорил, Михалыч, доберём. Ей некуда было деться. Стрелял вдогонку, но смотри, как удачно, – и с огромным удивлением добавил. – Откуда силы нашла. Наверно с километр пробежала.

Взяв её за задние лапы, поволок к автомобилю.

…Подошёл Михалыч, поздоровались.

– Безобразничать начали. Пару собак загрызли. Волка уложили вчера, а вот сегодня нашли в чаще логово. Она успела выскочить, оставив пять щенков. Валера быстро разобрался с ними, да ещё и по волчице выстрелил. Кровавый след показал, что рана серьёзная, надо добирать. Удачно. Ты домой? Захвати Валеру, вам по пути, – и уже обращаясь к охотнику крикнул. – Валера! Иди сюда. Довезут с комфортом.

…Поехали. Салон наполнился запахом дешёвых сигарет, перегара и пота. Въехали в деревню, и он попросил остановиться на перекрёстке.

– Добегу. Дом рядом. Спасибо, – поправив патронташ, вскинул на плечо ружьё, ходко зашагал по тропинке.