← К описанию

Энди Дэвидсон - В долине солнца

Andy Davidson

IN THE VALLEY OF THE SUN

By arrangement with Maria Carvainis Agency,

Inc. and P. & R. Permissions & Rights Ltd.

Translated from the English

IN THE VALLEY OF THE SUN

First published in the United States of America by Skyhorse Publishing

Fanzon Publishers

An imprint of Eksmo Publishing House

Пролог

Техас, 1980 год

Он сидел с черной соломенной шляпой на коленях в тесной и безмолвной темноте спальни. На кровати в голубом свете ночи лежала женщина. Обнаженная, хрупкая, бледная и миловидная. Взгляд ее широко раскрытых глаз, красных от лопнувших капилляров, был сосредоточен на потолке, где давно выцвело пятно от дождевой воды. Кожа у нее под челюстью побагровела. Снаружи пробивался рассеянный свет, а ветер царапал листьями юкки по металлическому корпусу трейлера. Он поднялся со стула, поднял плюшевого медведя с единственным блестящим глазом, которого прежде отставил в сторону. Где-то в глухой тишине Эльконы раздавалось тиканье часов. Он посадил медведя обратно в кресло, надел шляпу и оставил женщину в ее трейлере, припаркованном в сладко пахнущей можжевеловой роще.

Он проехал из Фредериксберга на пикапе с кемпером триста миль без остановок. Солнце поднималось над пологими холмами и густыми рощами узловатых дубов, окутанных туманом. Пикап свернул на узкую асфальтированную дорогу на Рокспрингс, а затем на юг, пока не добрался до обширного зеленого водоема, за которым лежала Мексика. Отсюда он снова устремился на север, пронизывая простор пикапом, точно жалом. Он ехал наобум, не стремясь к конкретному пункту назначения. Дель-Рио, Комсток, Лангтри – к западу от реки Пекос, где шоссе выходило на необъятное, поросшее кустарником поле, простиралась подлинная пустыня. Сухие овраги змеились здесь, соединенные мостами, а внутри тлели на солнце звериные кости. Он ехал почти на предельной скорости, а когда мимо проносились большие фуры, держался обочины. По радио заливался Эрнест Табб[1].

Когда наступили сумерки, он заехал на заправку в заброшенном городе, где только ветер непрестанно стучал по металлу. Он стоял у насосов и курил, пока мальчишка в комбинезоне наполнял бак его пикапа. Солнце тускнело, отливая оранжевыми и розовыми оттенками, и он вытер выступившие на ветру слезы. Мальчишка был метисом, поджарым и мускулистым. При ходьбе хромал, хмурил лицо и общался без намека на хоть какую-то приветливость.

– Propano? – спросил он мальчишку. – Para mi caravana[2].

Мальчик покачал головой и сплюнул по ветру.

– Próxima ciudad[3]. Возможно.

Он дал мальчику три доллара, раздавил окурок ботинком и поехал дальше в сгущающуюся темноту.

В следующий раз он остановился ночью в придорожном баре к западу от города под названием Сьело-Рохо. Вывеска заведения, «Калхунс», светила над крыльцом красным неоном, и в этом состояла единственная вычурность сего места, в остальном состоящего из шлакоблоков и жести, с облупившейся белой краской поверх выцветшей голубой. Выглядело оно довольно уныло, будто цеплялось за жизнь на этой опушке сухой мескитовой рощицы. Через дорогу от бара из одного конца ночи в другой тянулось множество железнодорожных путей.

Он припарковал пикап в луже света от дуговой натриевой лампы.

Мимо пронесся поезд – а он стоял и наблюдал, наслаждаясь его размеренным ритмом. Будто нож, этот поезд проделывал дыры в этой одинокой ночи.

Он вошел в бар выпить пива и обнаружил у задней стены, рядом с туалетами, подключенный музыкальный автомат «Вурлитцер», где рядом у переключателя была приклеена скотчем записка:

Рабочий. Выпуск 1963. Адм.

Хром уже облезал, в коробке зияла трещина.

Он огляделся вокруг.

Единственный, не считая его самого, посетитель сидел в углу. Это была старая abuela[4] с сухим каменным лицом. На ней – тонкая шелковая блузка с бантом у горла. Она потянулась дрожащей рукой к стоящему перед ней стакану виски. Барменом был крупный белый мужчина с посеребренными волосами, он скучал за стойкой, разгадывая кроссворд погрызенным карандашом.

Следующая страница