Татьяна Стрельченко - Упаковщица тайн и другие истории

– Ты что же, не можешь прочитать её?

– Не могу.

– Неужто ослепла? Вот, на прожилках, очень чёткая… Смотри, видишь?

– Нет.

– Врешь. Так не бывает. Все её видят, все! Формула опавшей листвы элементарна, даже мой трехлетний брат легко прочитает её, это проще простого! Слушай, а, может, ты близорукая? Вот же, формула, узорная… А?

Девочка удручённо покачала головой: она действительно не видела формулу и очень этого стыдилась.

В полупустом парке было прохладно и неожиданно тихо. Осенний ветер грел озябшие руки возле багряного боярышника, где-то далеко звучал тоскливый плач старых качелей, под ногами чуть слышно шелестело время.

Поежившись, девочка осторожно присела на самый краешек скамейки.

Скамейка была пыльной, усыпанной пожелтевшей листвой, а ещё там сидела порядком рассерженная Эдна, которой мешали работать, но девочку это не смутило. Если честно, Эдну она просто не заметила (и дело было вовсе не в близорукости!).

Возле скамейки стоял изящный темноволосый мальчик в чёрном пальто.

Девочка видела только его.

Эдна вздохнула. Ох, уж эти подростки! В кои-то веки она нашла время поработать над статьей, собраться с мыслями, просто помолчать – и вот тебе! Дети. Снова дети. Нет ей покоя!.. На чём она остановилась?

«…без сомнения, цвет ауры изменился. Сложно представить, что ещё совсем недавно оттенки свечения варьировались от зелёного до красного, от бледно-розового до оранжевого. В настоящий момент человеческая аура представлена всеми оттенками синего…»

– Постой, если ты даже прочесть формулу не можешь, значит, ты не можешь её и воссоздать? Получается, ты… – синие глаза мальчика округлились, – ты… не сумеешь сконструировать даже такой вот обыкновенный кленовый лист?

В руке мальчика дрожал только что созданный им жёлтый листок, щедро украшенный россыпью солнечных зайчиков. Мальчик был озадачен. Это был очень красивый стройный мальчик, который к тому же умел элегантно повязывать шерстяной шарф… совсем неудивительно, что девочка не замечала Эдну.

– А зачем? Зачем тебе опавший лист?

– Э-э… это важно. Странный вопрос! Как же еще мы сможем развивать свои способности и искать скрытые таланты? Я уже молчу об уникальном даре… – мальчик неожиданно осёкся, – а все-таки ты врёшь, новенькая! Во вторник, я помню, ты принесла на биологию фиалку, которую создала сама. Тебя хвалили, твой цветок был самым красивым в классе, лучше моего, хотя я применял собственную усложнённую формулу… Лгунья!

– Я не обманываю, я ее не создавала… Я ее посадила. Просто поставила листик в воду, дождалась, пока он пустит корешки, потом…

– Ты обманула учителя? Глупая девчонка! Так ты никогда не разбудишь свой предначертанный дар. Какой латентный талант у тебя обнаружили?

Девочка молчала, она не знала, что сказать. Продрогший ветер забрался в её рукав и, кажется, наконец, согрелся.

– У меня… у меня не обнаружили скрытый талант, – прошептала она еле слышно.

– Так не бывает, – упрямо повторил мальчик, впрочем, он уже немного устал спорить с новенькой, – общественно-полезный дар есть у всех. Даже у «блеклых». Ты, я так понимаю, как раз из этой касты? Скажем, мой друг Рэй… у него аура тоже светло-голубая – и ничего! Успешно модифицирует мысли, работает над расшифровкой единиц генетической информации… Очень успешный парень. Хотя в моей семье «блеклых» нет. Мы – индиговые в третьем поколении. Папа читает мысли без модификации, иногда даже заблокированные, мама занимается коррекцией снов, она психолог… дядя работает над созданием новых источников энергии… У каждого есть свой дар!

– А у тебя? – выдохнула девочка. – Какой талант у тебя?

Осенний луч скользнул по румяному лицу мальчика, царапнул пластмассовую пуговицу пальто и, зацепившись за бахрому тёмно-синего вязаного шарфа, повис. Мальчик посмотрел на девчонку чуть высокомерно, он знал себе цену:

– Меня водили к самому магистру. Он сказал, что у меня чрезвычайно глубокая тональность, мол, нужно заниматься философией…