Эрик Рыжебородый - Украденный ковчег

Fiat iustitia, et pereat mundus!

(с лат. – Пусть погибнет мир, но восторжествует правосудие!)

Шаттл тяжело плюхнулся на небольшую поляну, смяв невысокий кустарник и оставив выжженную полосу. Сергею, несмотря на повреждение корабля удалось совершить аварийную посадку, относительно благополучно доставив инспектора Ивана Колобова на планету Тоукка.

«Неприветливо встречают гостей», – машинально подумал Иван, спрыгнув в высокую траву. Обычно инспектора Министерства уголовного розыска Земли и колониальных миров, в просторечии «мурзика» (по первым буквам официального наименования государственного учреждения), принимали если не торжественно, то, по крайней мере, без предварительного обстрела шаттла ракетами «поверхность-воздух».

– Попробуй устранить неисправность, –Колобов отдал приказ киборгу, – пройдусь вон до того хутора, пообщаюсь с колонистами, – инспектор указал на несколько типовых построек невдалеке – стандартных ангаров, использовавшихся людьми в любых новых мирах, куда прибывали первопроходцы. Временные сооружения впоследствии заменялись постоянными, но Иван видел перед собой именно «железки», хотя с момента начала колонизации Тоукки прошло довольно много времени, вполне достаточно для возведения «нормальных» домов.

Сергей согласно кивнул и энергично принялся за работу, киборгу не следовало мешкать, беспрекословно исполняя команду человека. Колобов же не торопясь направился к нехитрым постройкам.

Инспектор прибыл на Тоукку, конечно, не в гости, а по делу. У аборигенов, расы, напоминающей внешним видом земных гусениц двухметровой длины, украли бесценную реликвию – некий ковчег. Поскольку в силу особенностей физиологии разумные насекомые не умели врать, обманывать или воровать, то в преступном деянии гусеницы обвинили людей, и сейчас стороны находились на грани конфликта. Правительство Земли и колониальных миров не могло допустить дальнейшей эскалации взрывоопасной ситуации и, по соглашению с обеими сторонами, направило полномочного представителя для расследования «досадного инцидента» – инспектора Колобова.

Иван не дошёл десятка шагов ближайшей серийной постройки, как упёрся в невидимую непреодолимую преграду: «Ого! «ЗАСЛОН» – силовое поле. Походу опасаются нападения».

– Отключил! Проходите, будьте добры! Землянин? Инспектор? – из окна дома выглянул бородатый мужик средних лет.

– Да. Не дотянули до посёлка. Шаттл повреждён. Не откажемся от помощи.

– Без проблем! Настасья, живо возьми инструменты! Бегом! Посмотри, что там и как.

Длинноволосая девушка лет этак восемнадцати в оранжевом комбинезоне, появившись словно из-под земли, прихватила с видимой лёгкостью непропорционально большой металлический ящик и быстро направилась в направлении шаттла, едва не задев по пути инспектора, которому пришлось буквально отскочить в сторону, дабы пропустить миловидную барышню.

– Не волнуйтесь. Механик от бога. Если есть шанс, починит обязательно! Заходите в дом. – поспешил успокоить Колобова бородач.

Хозяина звали Павлом, супругу – Еленой. Женщина быстро накрыла на стол, усадив гостя напротив широкого окна, распахнутого настежь. С улицы лил яркий свет, слышалось щебетание птиц, нарушаемое время от времени механическим шумом, производимым Сергеем и Настасьей. Иван с удовольствием уплетал нехитрые блюда местной кухни, попутно стараясь узнать побольше о мире, где сейчас находился.

Хутор Павла стоял на отшибе, в нескольких сотнях километрах от посёлка колонистов. У хозяина рыбная ферма неподалёку. За рощей стометровый пляж и бескрайнее море. Елена преимущественно занималась хозяйством, дочь охотно помогала отцу или чинила постоянно ломающееся старое оборудование. С другими колонистами Павел почти не поддерживал никаких отношений, хотя по первому впечатлению, показался Ивану общительным и доброжелательным малым.

Через некоторое время визг сверления и тяжёлые удары по металлу стихли, а на пороге комнаты показалась пара ремонтников, по внешнему виду которых легко читалась удовлетворённость проделанной работой.