Андрей Богов - Убийство в Блэквуд-Холле: Запертая Дверь и Шесть Лжей

Часть 1: Буря Собирается

Глава 1: Прибытие под Черными Крыльями

Ветер выл как потерянная душа, хлеща косым ноябрьским дождем по стеклам старого «Ягуара». Элинор Вандербильт прищурилась, всматриваясь сквозь водяные потоки в темный силуэт, вырисовывающийся на вершине унылого холма. Блэквуд-Холл. Даже название звучало как предостережение – «Черный Лес». Подходяще.

«Почему я согласилась?» – мысленно корила она себя, поправляя нить жемчуга на вороте дорогого, но практичного твидового костюма. Себастьян Блэквуд. Последний раз они пересекались лет десять назад, на похоронах его отца, старого Арчибальда. Тогда Себастьян уже источал холодную, расчетливую амбициозность, которая так контрастировала с увядающим благородством Арчи. Теперь, судя по слухам, он превратил эту амбициозность в отточенное оружие, скупая и стирая с лица земли такие же старые поместья, как Блэквуд-Холл. Зачем ему понадобилась она, пенсионерка-криминалист, на этом прощальном вечере для родового гнезда? Лесть? Желание продемонстрировать власть? Или что-то более… практичное?

Машина, преодолевая последний крутой виток размытой гравийной дороги, подкатила к парадному входу. Готические шпили поместья вонзались в низкое свинцовое небо. Окна, похожие на пустые глазницы, отражали лишь надвигающиеся сумерки и первые, крупные снежинки, которые теперь смешивались с дождем. Атмосфера была настолько гнетущей, что Элинор невольно потянулась к маленькой фляжке в сумочке – крошечная порция джина для мартини позже. Для храбрости, усмехнулась она про себя. Храбрости ей, слава Богу, не занимать, но теплая волна в желудке никогда не мешала ясности ума.

Дверь распахнулась еще до того, как она успела нажать на скрипучий чугунный звонок. На пороге стояла женщина лет шестидесяти, в строгом черном платье, стянутом у горла старомодной брошью. Ее лицо было бледным, как стены холла за ее спиной, а в глазах светилась смесь усталости и глубокой, застарелой печали.

– Миссис Вандербильт? – голос был тихим, но четким. – Я Виктория Кларк. Сестра Себастьяна. Добро пожаловать в Блэквуд-Холл. Он вас ждет. – В ее интонации не было ни капли тепла при упоминании брата.

Элинор шагнула внутрь. Холл встретил ее запахом пыли, воска и сырости. Высокие потолки терялись в полумраке. Мраморный пол был холодным даже сквозь подошвы туфель. По стенам висели портреты мрачных предков в париках и камзолах, их глаза, казалось, следили за каждым движением вновь прибывшей. Гигантская дубовая лестница вела наверх, в еще более темные глубины дома.

– Буря усиливается, – заметила Виктория, закрывая тяжелую дверь с гулким стуком, который отозвался эхом по пустым коридорам. – Мост через ущелье Гремлин уже размыло. Связь… – она махнула тонкой рукой в сторону старинного телефонного аппарата на резном столике, – мертва. Мы отрезаны.

Отрезаны. Слово повисло в воздухе, тяжелое и зловещее. Идеальные условия для театра. Или для преступления.

– Как… уютно, – сухо прокомментировала Элинор, снимая перчатки.

Из глубины коридора донесся громкий, раздраженный голос:

– Виктория! Где чертов дворецкий? Мои вещи промокают в этой конуре! И кто приехал? Эта старая академичка?

Себастьян. Узнать его властный, пропитанный презрением тон было невозможно. Виктория вздрогнула, словно от удара хлыстом. Ее пальцы судорожно сжали складки платья.

– Он в библиотеке, – прошептала она Элинор, избегая ее взгляда. – Пожалуйста, проходите. Остальные гости уже… собрались.

Остальные гости. Шесть человек, у каждого из которых, как она интуитивно чувствовала, были свои, веские причины ненавидеть Себастьяна Блэквуда. И теперь они все были заперты здесь, в этом мрачном, продуваемом всеми ветрами мавзолее, под вой бури. Элинор глубоко вдохнула запах тлена и старины.

Игра началась. И ставки, она подозревала, будут смертельно высоки.

Глава 2: Галерея Подозреваемых и Первый Искры

Библиотека Блэквуд-Холла была огромной. Высокие дубовые стеллажи, доверху забитые старинными фолиантами в потертых кожаных переплетах, создавали ощущение кафедрального собола знаний, давно забытых и покрытых пылью. Воздух был густым от запаха старой бумаги, кожи и чего-то еще – затхлости, как в склепе. Огромный камин на дальней стене пожирал бревна, но тепло от него рассеивалось в гигантском пространстве, едва достигая группу людей, собравшихся у тяжелого резного стола.