Сергей Кашлачев - Убить Сократа

Знойным августовским днем большой конференц-зал городской администрации, в котором проходило организованное местным отделом народного образования совещание, был полон людей. Несмотря на убаюкивающий теплый ветерок, врывающийся сквозь распахнутые настежь окна, в лицах большинства присутствующих читался если не страх, то полное смирение и верноподданнический трепет. Чтобы понять причину этой нервической солидарности государственных мужей, необходимо сказать несколько слов о человеке, председательствующем на данном мероприятии. Со всей уверенностью можно утверждать, что возглавляющая гороно Валентина Львовна Кириевская – или, как за глаза окрестили ее подчиненные, Валькирия – была женщиной во всех отношениях выдающихся достоинств. Доведись ей жить в семнадцатом веке где-нибудь в окрестностях Антверпена, то известный ценитель женских форм Питер Рубенс провел бы немало недреманных ночей, мечтая увековечить ее ухабистый стан на одном из своих бессмертных полотен. Однако природной статью список достоинств Валентины Львовны отнюдь не исчерпывался, и в академических кругах ее фигура выглядела не менее фундаментально, чем в обширном кресле рабочего кабинета. Все дело в том, что чиновница являлась еще и соавтором целого ряда учебников, многочисленные тиражи которых ежегодно наполняли запахом свежей печати школьные библиотеки города. Поэтому не удивительно, что присутствующие, исполненные уважения к своей неординарной начальнице, смиренно ожидали, когда она устанет снимать стружку с проштрафившихся подчиненных, и перейдет, наконец, к торжественной части собрания: вручению почетных грамот школам, отмеченным на всероссийских олимпиадах. Вернее сказать, такая школа была лишь одна, но ее учащиеся заняли сразу несколько призовых мест. Директор этого учебного заведения Владимир Николаевич Лосев, разумеется, так же находился на совещании. Несмотря на то, что у него не было никаких причин опасаться молний, метаемых карающей десницей председательствующей особы, Лосев, тем не менее, предпочел занять место в самом удаленном от августейшего внимания углу зала. Компанию ему составили его старинный приятель Павел Анитов, возглавляющий отдел образования как раз того района города, где располагалась означенная школа, и Ирина Муравьева – чрезвычайно эффектная учительница математики, подготовившая одного из дипломантов олимпиады. Отдаленность от начальственного ока позволяла им чувствовать себя довольно раскованно и даже вести негромкую беседу:

– Ну вот, Володя, в речи нашей Валькирии появились паузы на поиск мысли, а это верный признак, что менторский зуд начал стихать. Значит, вскорости к раздаче пряников перейдет. Я ведь не первый год с ней работаю – все повадки изучил. Так что готовься, сейчас и до вас дело дойдет. Главное, отметь неоценимый вклад муниципалитета в успехи школы и благодарно улыбайся: Кириевская это любит.

– Да мне, Паша, не до улыбок, тем более благодарных. Я уже десять раз пожалел, что мы с олимпиадами связались. По всем бумагам теперь получается, что именно благодаря ее учебнику наши ребята номинантами стали.

– Мы уже говорили по поводу бумаг, и ты сам понимаешь, что так будет безопаснее. А свалившаяся на тебя благосклонность начальства – самое лучшее прикрытие вашему «тайному ордену».

– Я совсем о другом, ты же знаешь Кириевскую, теперь она из кожи вон вылезет, чтобы ее учебный курс как плесень расползся по всей области, а по возможности и дальше. Благодаря мужу, вероятно, у нее это получится: один звонок из министерства, и местная бюрократия с рвением цепных псов примется следить за тем, чтобы нужный учебник лежал на каждой парте. И никому не будет дела, что из-за этого кирпича с буквами дети вместо знаний приобретут сколиоз. Впрочем, ожидать понимания от чинуш, уже забывших как скрипит мел о классную доску, было бы наивно.

Последний тезис собеседника явно задел Павла за живое, тот насупился и процедил сквозь зубы: