Тамара Харитонова - Ты моя женщина, я твой мужчина

Поезд Москва – Баку отправляется с перрона ровно через 5 минут. Объявляется отправление поезда, и пассажиры все заняли свои места, кроме двух человек, которые сами, не понимают, то ли они прощаются, то ли остаются. Прощальная сцена всех вводит в недоумение.

Поезд набирает обороты, и сцена прощания заканчивается тем, что парочка садится в вагон и продолжает прощаться дальше. Никто ничего не понимает, почему они прощаются, а продолжают ехать вместе.

Билеты на вечерний поезд были взяты под последний момент, потому что не было вариантов для выбора. Им пришлось ехать в купе вагоне, а планировалось в СВ. Пассажиры были все дружелюбные, но не разговорчивые. Саша и Аня были молчаливы, и их общение было мысленным. Они все понимали, смотря друг на друга. Но безголовая страсть управляла ими. Они были на верном пути. Но пути вели их в любимый город Саши, где он родился и провел свою молодость, в свой родной город Баку.

Наслаждению не было счастья, когда все уснули, и они уединились в тамбуре вагона. Они не замечали никого, кроме себя и своих чувств. Саша обнял Аню так сильно, что она не могла сдержаться от боли.

– Ты, что делаешь? Мне же больно! – сказала она.

– Я боюсь тебя потерять, – сказал он.

– Но не так же больно меня терять, как приобретать, – со слезами на глазах произнесла Аня.

– Больно и то, и другое, – произнес Саша.

Они не понимали, что от них требуется, то ли радость, то ли грусть испытывать между собой.

Но страсть нагнетала все больше и больше. Они уединились в туалет и там продолжили свое общение.

Аня не могла сдержать своих чувств к нему, и Саша это понимал, так как знает ее, что именно такие моменты прилюдного уединения ей по нраву больше всего.

Испытывать наслаждение друг от друга им нравилось все больше и больше. Они шли в гору с такими показателями. И у них все получалось. Колебательные движение поезда совпадали с их движениями, и вспышкой стал одновременный обоюдный оргазм.

На следующее утро, после сна, они снова посетили то место, приняв заодно утренние процедуры.

Им казалось, что их место именно там, а не в купе. Потому что именно там они могли проявлять себя так, как им хотелось, а им хотелось друг друга постоянно.

Так они коротали весь путь до Баку, так и не познакомившись с пассажирами своего купе. А им этого и не надо было.

В этом мире существовали только они одни.

И вот Баку – Столица Азербайджана. Аня здесь никогда не была, а для Саши это город его рождения, детства и отрочества. Это его Родина, на которой он вырос и живет, по сей день. Все моменты в жизни происходили именно в нем и только в нем, приятные и неприятные. Но основа его жизни именно Баку.

Он был рад приезду Ани, но она боялась всего, что будет происходить именно на его Родине, так как это другая планета для нее. Менталитет воспитания и проживания в ней совершенно не совпадает с ее Родиной – Россией.

Саша был уверен в том, что она будет рада, но увидел совершенно другую реакцию на приезд.

Она пыталась скрыть своего недоумения, так как сама не понимала, что город внутренне противостоит ее внутреннему состоянию. Скрывая своего внутреннего негодования, не понимая, почему так с ней происходит, при всем том, что она желает принять его. Но идет, какая – то невидимая борьба. Она шла до того момента, как только они подъехали к его дому. Тут все практически слетело, и появилась внутренняя радость, когда у ворот дома вышла его мама.

Прекрасная женщина с улыбкой на лице и таким большим невероятным обаянием, которое не трудно догадаться, перешло ее сыну Саше.

Она пригласила его друзей, зная, как Саша дорожит ими. Они ждали его с поездки и понимали, что у него все там хорошо складывается. Москва его приняла со всей душой, и они были рады его успехам.

Аня на глазах расцвела, и ей стало так тепло и хорошо, что она почувствовала себя, как дома. И с этого момента у нее не сходила улыбка. Она поняла, что ее здесь приняли. Она смело вошла в дом и увидела огромную собаку, которая к ней была так же дружелюбна, как и хозяева этого дома. Пес вилял хвостом и дружелюбно скулил, как будто давно не видел хозяина.