Роман Орлов - Турция. Чудеса, в которых находишь себя
Предисловие
.
О чудесах, которые не заканчиваются
Я не искал чудеса.
Они искали меня.
Не по билетам, не по гиду, не по спискам из учебника. Они приходили, когда я терял маршрут, забывал зарядку от телефона и стоял посреди чужой земли, не зная – зачем я вообще уехал. И тогда, в тишине, на шаг дальше одиночества, вдруг оказывался камень. Или колонна. Или храм, которого почти нет. И что-то внутри замирало.
Не от восхищения. От узнавания.
Меня часто спрашивают – почему древние чудеса света? Почему руины, пыль, камни, от которых остались только тени? Почему ехать туда, где почти ничего не осталось?
Но в том-то и дело.
Чудо – не в мраморе.
Чудо – в том, что мы всё ещё идём. К ним.
Не потому что там красиво. А потому что там – откликается.
Потому что есть места, где ты вдруг вспоминаешь, кто ты был до имён. До боли. До «надо».
Я пишу эту книгу не как путеводитель.
Это не список достопримечательностей. Это – следы.
Следы шагов, которыми я проходил по Турции – стране, где земля говорит языком мифов, где тишина – это тоже фраза, где камень помнит и прощает.
В этих главах – не факты, а прикосновения.
К древности, к тишине, к себе.
Если ты ищешь маршрут – ты его найдёшь.
Если ты ищешь себя – ты найдёшь больше.
Потому что настоящие чудеса света – не те, что входят в список.
А те, в которые ты входишь – и выходишь другим.
Встретимся в Эфесе. Или в Трое. Или, может, на камне, где когда-то кто-то просто оставил камешек.
Не для истории.
Для того, чтобы сказать:
Я был. Я всё ещё есть.
Глава 1. Храм, в котором молчание слышно
Артемида. Эфес. Начало.
Я не собирался ехать в Сельчук.
Я просто больше не мог дышать этим невидимым шумом, который копится внутри, как грязь под ногтями. Всё было вроде бы на месте – работа, маршруты, утренний кофе – но каждый день казался распахнутым шкафом: всё повешено ровно, но ничто не хочется надеть.
Поездка получилась не запланированной, а интуитивной, как рука, тянущаяся к выключателю в темноте.
Утром проснулся в Измире, так бывает: вроде бы живой, вроде бы день начинается – но внутри всё… как в комнате после гостей.
Я вышел из отеля без маршрута. Просто брёл.
Шёл, не глядя на карту, – Мимо особняков Конака, по мокрым плиткам тротуара, мимо сонных пекарен, где пахло горячей выпечкой и старым кофе, мимо людей, чьи голоса звучали, как из другого мира.
В какой-то момент оказался у вокзала. Даже не помню, как. Просто оказался – как будто город сам привёл.
В зале – прохладно и тихо, пахнет железом, вином и пыльной мятой. Я встал перед табло отправлений и смотрел, как бегут буквы, не читая, а чувствуя.
И вдруг – строчка, будто выдохнулась сама: Selçuk.
Слово как будто вспомнило меня, а не я – его.
Я знал: где-то там, среди турецких холмов, осталась колонна от Храма Артемиды. Одного из чудес света.
Но ехал я не за мрамором.
Я ехал туда, где всё разрушено – но не исчезло.
Тропа, по которой идут не ногами, а внутренней тенью
Поезд мягко качался. За окном – выгоревшие поля и редкие оливковые деревья. Всё вокруг дышало медленно, лениво.На вокзале в Сельчуке – влажный воздух, пахнущий перегретым железом, пылью и раздавленными финиками.
Дорога к храму петляет, будто не уверена, стоит ли вести тебя туда. Сначала – кладбище. Потом – низкий мост, как будто согнувшийся в поклоне. Потом – тропинка, поросшая сухой полынью, пчёлы гудят в зарослях, будто охраняют тишину.
Жаркий воздух давит в лёгких, пряный, с привкусом камня и горьких трав. И вдруг… поле. И колонна.
Стоящая. Одинокая. Белая. Как что-то забытое – но слишком гордое, чтобы напомнить о себе.
То, что не просит внимания – и потому зовёт сильнее
Сначала ты не понимаешь. Перед тобой просто открытое пространство, залитое солнцем, лениво плавающее болото, редкие птицы.
А потом – взгляд цепляется.
Древняя одинокая колонна.
На вершине сидел аист – и его профиль напоминал чернильный иероглиф.
Я подошёл ближе. Земля под ногами потрескивала – как хлебная корка.